— Ты знаешь, что это было?
— В моём сновидении это было ночное время. Я мало что видел. Я вместе с другими тянул тросы.
— О чём это вы таком толкуете? — вопросила Молли.
— О, просто об истории с продолжениями, — ответил я, — которую мальчики из спальни Кастенса рассказывают друг другу.
— Я расскажу вам это, сэр, — продолжал Кастенс, — я не собираюсь быть, как они…
— Они?
— Люди, которых мы связали. Мы тоже взяли их с собой в лес, и…
— Джеймс, прошу, — сказала Молли. — Сейчас уже время ложиться в постель… Теперь ступай в спальню, Кастенс, и старайся не расчёсывать.
— О, оно вовсе не зудит, ничего такого. От него идёт ощущение чего-то живого, вот и всё, своего рода слабое постукивание, как будто сердце птички бьётся, когда ты берёшь её в свои пальцы… Сладких снов, мэм… Доброй ночи, сэр.
Когда он ушёл, я сказал:
— Доктор Холлидей был сбит с толку этими воспалениями, не так ли? Что он заключил?
— Он считает, что это могут быть укусы насекомых какого-то вида.
— В самом деле?
— Я не знаю. Никогда не видела ничего подобного прежде.
— А я думаю, что видел, — ответил я. — Этот волдырь на груди Кастенса был похож на глаз — глаз с катарактой или полупрозрачной плёнкой на нём… Они что, все такие?
— Да, все. Теперь, после твоего замечания, полагаю, что они отдалённо напоминают форму глаза.
— А у кого-либо из мальчиков есть более одного такого волдыря?
— Полагаю, что — нет.
— Забавно, что вспышка этой заразы произошла, по большому счёту, в спальнях выпускников.
— Это навело меня на мысль, что доктор был не прав, запретив водные процедуры, но, надо полагать, он знает, что делает… Так что это за мрачная байка была такая, которую Кастенс пытался выложить тебе, пока я готовила его к постели?
— Не уверен, что понимаю. Тут есть какая-то связь с джу-джу фетишом Уинтерборна — этим циклопским идолом, знаешь ли.
— Ох, — выдохнула в раздражении Молли, — они опять притащили эту мерзкую штуку в свои спальни. Пусть только я найду её в кровати кого-то из них. Я же говорила им, что если увижу ещё раз эту гадость в спальне, то конфискую её.
— И как они это восприняли?
— Ха, обычным бурчанием. Но они точно уяснили, что я имела в виду.
— Молли, — сказал я, — не стоит ли нам подождать полчаса или около того, а потом совершить проверку спален выпускников? Мне хотелось бы знать, у кого будет этот фетиш сегодня ночью.
— Они не посмели бы… Я однозначно донесла до них, что конфискую его, и накажу виновника.
— Честно говоря, я думаю, что ты сможешь конфисковать его этой
же ночью.
Уже на полпути по коридору мы могли слышать через открытый дверной проём, что мальчишки из спальни Кастенса даже не думали спать. Мы прокрались на цыпочках последние несколько ярдов по тёмному коридору и остановились, чтобы послушать оживлённое перешёптывание внутри.
— Говорю тебе, это правда. Если кому-то одному это снится, то и нам всем.
— Ты хочешь сказать, — раздался голос Кастенса, — что мне это приснится, даже если фетиш не со мной?
— Да, говорю же, любому, у кого есть чумная метка — семеро наших и другие в соседних спальнях.
— То же самое?
— Всегда то же самое.
— У кого он этой ночью? Сейчас черёд Бредбери.
— У меня. Уинтерборн сказал, что всё нормально.
— Чёрт возьми, Фелтон. Вот мне интересно, что же мы будем с ними делать, в конце-то концов.
— Ты знаешь, — кто-то хихикнул в темноте, — ты знаешь очень хорошо. Зачем мы кормили их целыми неделями, э?
Молли Себайн включила освещение. Раздалось быстрое шарканье, скрип кроватных пружин, и глубокое тяжёлое дыхание. Ни одна голова не двинулась на подушке.
— Вы разговаривали после отбоя, — укорила Молли.
Никто не произнёс ни звука и не пошевелился.
— Бредбери, — сказал я, — передай эту вещицу нашей сестре-хозяйке.
Он повернулся, мигая на свету, притворяясь только что проснувшимся.
— Что… кто… что такое, сэр?
— Штука в твоей кровати — передай её нам.
— В моей кровати, сэр?.. Что вы хотите этим сказать, сэр! У меня ничего нет.
Что-то тяжёлое в то же мгновение брякнулось на половицы спальни. Другие мальчики решили «проснуться» от стука, однако сделали это малоубедительно.
Я поднял фетиш джу-джу там, где он упал, то есть позади кровати Бредбери, и передал его Молли.
— Твоя награда, — сказал я.
Но Молли казалась столь же взбешённой из-за меня, как и из-за мальчиков. Она одарила меня одним из своих взглядов, прежде чем выкрутила на полную выключатель синего света в спальне.