И только значительно позже, спустя часы и дни раздумий над увиденным и прочитанным, постигаешь, сколько кропотливого труда скрыто за кажущейся финальной простотой.
В один из теплых августовских дней в родильное отделение маленькой районной больницы на Украине поступили Василиса Губарева и Клавдия Шамеко. Вскоре, почти одновременно, у них начались родовые схватки. Спустя несколько часов на свет появились два новых жителя земли. Новорожденных, надев им на ручки браслетки с фамилиями и показав матерям, отнесли в детскую комнату.
На второй день санитарка отдала кормить Шамеко мальчика, на браслетке которого значилась фамилия Губарев. Взволнованная мать немедленно вызвала акушерку, принимавшую у нее роды, и потребовала перепроверить, какой из двух мальчишек ее.
— Может, вы мне с первого дня ребенка перепутали, — чуть не плача, говорила Шамеко.
— Что ты, что ты! — успокаивала ее акушерка. — Сейчас все уладим. Разве ж твоего с Губаревым спутаешь? Твой-то крупнее, да и волосики у него длинные, черные, а Губарев почти лысый.
Клавдия успокоилась только на время. Уже спустя два с половиной месяца она послала жалобу в республиканское Министерство здравоохранения. Члены созданной комиссии проверили обстоятельства, связанные с этой неприятной историей, опросили персонал родильного отделения, матерей и пришли к выводу, что подмены не было. К тому же, как выяснилось, ослабевшая после родов Клавдия Шамеко своего ребенка в тот день не запомнила, а Губарева запомнила и считала, что ее ребенок с ней.
Шло время. Ребятишки подрастали. Клавдия все больше укреплялась в мнении, что Антон Губарев — ее сын и даже предложила Василисе обменять мальчишек. Та отказалась.
Шамеко не успокаивалась, слала жалобу за жалобой. Городская прокуратура вынуждена была даже завести уголовное дело о подмене детей. Проведенная во Львове судебно-медицинская экспертиза установила, что в тот злополучный день в родильном отделении действительно подменили детей. Исследование крови показало, что Антон — сын Шамеко, а Степан — Губаревых.
В связи с возникшими противоречиями городская прокуратура назначила повторную экспертизу в Киеве. Но Клавдия, женщина горячая и решительная, не дождалась последнего суда. Она проследила, что Антона часто выпускают гулять одного. Спрятавшись невдалеке от дома Губаревых, она выждала момент и, схватив Антона в охапку, убежала с ним домой. А к вечеру Клавдия с Антоном и Степаном уехала в район к сестре.
В городской прокуратуре рядом с неоконченным делом о подмене детей легло новое — о похищении ребенка.
Беглянку быстро нашли и с детьми препроводили в милицию, а затем в Москву.
Последнее слово должен был сказать Институт судебной медицины. Провести экспертизу поручили профессору М. А. Бронниковой.
Трудно, а может быть, даже невозможно подсчитать, скольких людей спасла от несправедливых, порой тяжких обвинений, скольким вернула честное имя Мария Александровна сама и ее ученики, которых, к слову, немало в институте. Каждую его годовщину Бронникова отмечает, как свою: она работает в институте со дня его основания.
Много лет прошло с тех пор, как ей было поручено организовать биологический, или, как теперь его чаще называют, отдел судебно-медицинских исследований вещественных доказательств. Этот отдел она возглавляет и поныне.
Сотрудники отдела ведут самые разнообразные исследования, но его первейшая обязанность — разработка методов биологической экспертизы, определение групповой принадлежности крови, слюны, мочи, волос, попавших и сохранившихся на предметах, найденных в месте совершения преступления. Такие исследования позволяют врачам с большой точностью утверждать, кто из подозреваемых может быть действительным виновником.
Что же это такое — групповая принадлежность?
Известно, например, что у каждого человека может быть одна из четырех групп крови — первая, вторая, третья или четвертая. Групповые свойства четко наследуются. Так, если у отца и у матери первая группа крови, то и у ребенка может быть только первая группа. Если у отца и у матери вторая группа крови, то у ребенка будет или первая, или вторая. Если у отца и у матери третья группа крови, то у ребенка может быть или первая, или третья группа крови, но никак не вторая и ни четвертая и т. д.
Нередко у нескольких человек группы крови одинаковые. Как в таких случаях определить, кому может принадлежать кровь, попавшая на предметы, найденные на месте преступления? Оказывается, четырьмя широко известными группами крови биологическая характеристика человека не исчерпывается. И врачи исследуют другие групповые факторы, стремясь как можно точнее ответить на поставленный перед ними вопрос.
Что же показало исследование крови родителей и детей Шамеко и Губаревых?
Любопытное совпадение: у обоих Шамеко оказалась третья группа крови. Значит, у Степана — если бы он был их сыном — кровь могла быть первой или третьей группы. А у него была кровь второй группы; это исключало его родство с Шамеко.
Иное совпадение обнаружилось у Губаревых. Кровь родителей — второй группы, а у Антона — третьей. Не мог он быть их сыном, но мог — чуяло вещее материнское сердце — быть сыном Клавдии и Николая Шамеко. Так же, как Степан мог быть и был сыном Губаревых. Исследование других групповых факторов подтверждало эти выводы.
— Но вы думаете, так все просто и кончилось? — сказала Мария Александровна. — Ничего подобного. Шамеко, не успев появиться в институте, заявила, что, несмотря ни на какие наши заключения, не отдаст ни Антона — ее родного, ни Степана, с которым также успела сродниться: «Пусть Губаревы себе еще рожают!» В конце концов ей все же пришлось отдать Степана. Но для этого потребовалось специальное постановление Прокуратуры СССР.
Каким из двух ножей нанесено смертельное ранение?
Фото Вл. КУЗЬМИНА.
На одежде потерпевшего найдено несколько волосинок. Определение их групповой принадлежности позволит сказать, кому из подозреваемых могут принадлежать эти волосы. Но прежде чем провести анализ, их надо обработать ультразвуком.
Единственным свидетелем, кто мог видеть все от начала до конца, был Щелчков. Но пятнадцатилетний парень, испуганный смертью товарища, плакал и менял показания не только во время следствия, по и потом, в судебных заседаниях.
…У Барабановых гуляли: сын Виктор уходил служить в армию. Среди собравшихся не хватало только Володи Карасева. С тех пор как он женился на девушке, за которой поначалу ухаживал Барабанов, их дружба кончилась.
Неожиданно на улице увидели Карасева.
— Позову его, все-таки столько лет дружили, — тихо сказал Барабанов.
— Брось, Витя, зачем старое ворошить, — хотел остановить его Клунов, но Барабанов уже вышел на улицу.
В окно видели, как он подошел к бывшему другу, что-то сказал ему, тот улыбнулся, они протянули друг другу руки и, обнявшись, вошли в дом.
Когда стемнело, вспомнили, что в клубе показывают кинокартину. Идти решили все, кроме Карасева.
Пошли, Володя, проведем вечер вместе, — уговаривал его Барабанов. Тот не соглашался.
Да что ты его уламываешь? взорвался Клунов.
— А тебе то что за дело? — ответил Карасев и вышел вместе с Барабановым.
— Ах, так! — зловеще протянул Клунов, взяв со стола пустую бутылку из-под водки.
Около дома увидели Карасева. Клунов подошел к нему и сказал:
Все стоишь?..
Карасев отвернулся. Тогда Клунов выхватил из кармана бутылку и ударил ею Карасева по голове. Щелчков бросился на помощь, но Клунов ударил и его. Щелчков убежал домой. Что происходило дальше, не знает.
Такие показания он давал на первом допросе. На последующих стал вносить дополнения и изменения. Вначале он говорил, что Барабанова в момент драки не было. Потом — что был, но в драке участия не принимал. Потом — что держал Карасева за борт пиджака, когда его ударил бутылкой Клунов. Затем он вспомнил, что видел в руке Клунова нож, которым тот, когда бутылка разбилась, ударил Карасева. В конце концов он совсем запутался, и следователь так и не мог установить, кто ударил Карасева ножом и ударили ли вообще.