Лосев проводил китайца взглядом. Он не верил в оживших мертвецов, но один из них преспокойно разгуливал под окном, словно никогда не умирал. Это требовало разумного объяснения. Проще всего было напустить на недопокойника разведчиков, чтобы они спеленали его ловчей сетью и доставили на лабораторный стол. А там новым объектом займется умный аппарат, который вчера препарировал одну из местных тварей — пучеглазую сухопутную лягушку. Пора дать ему настоящую работу, сколько можно упражняться на мелюзге?
Идея была соблазнительная, но Лосев после минутного колебания ее отверг. Во-первых, киберы не могли причинить вред человеку и вряд ли сделали бы исключение для ходячих покойников. Хотя был способ обойти это препятствие, думать о нем не хотелось. А во-вторых.
Лосев не был особо дружен с Вэнем, но когда-то им обоим пришлось вместе месить болота Лигейи. И постоянная, словно приклеенная, улыбка бортинженера помогала старпому выйти из затяжной депрессии, когда хотелось броситься вниз головой в булькающую топь.
Но пассивно наблюдать за творящейся снаружи чертовщиной было хуже всего. Лосев включил обзорный экран, и у него вновь противно заныло под ложечкой. С юга к станции неторопливо и размеренно двигались еще три темные фигуры. Небольшое увеличение показало, что это штурман Герман Пронский, пилот Содзио Морита и врач Хейкки Салминен.
Все они, если не задумываться об их природе, выглядели безобидно. Но Лосев не мог не задумываться, и его кольнуло дрянное предчувствие. Даже не просто дрянное, а зловещее.
Терять время не стоило, и ноги сами привели Лосева к оружейному боксу. Перебирая стволы, он пытался убедить себя, что никогда не выстрелит в человека, пусть даже это бывший человек. Но так мыслило его правильное, образцово-показательное «я». А второе «я», неправильное, деловито рассуждало: «На иглометы надежды нет — кто знает, действуют ли они на зомби? Гранатомет — перебор, я же не динозавра собираюсь завалить. А вот лучевик — то, что надо».
Выбрав подходящий, на его взгляд, лучевик, он проверил заряд и вернулся в лабораторию. В окно были хорошо видны четыре фигуры на фоне силового отсека. Чем выходцев с того света притягивал реактор, оставалось только гадать. Но они явно стремились к нему, потому что старательно ощупывали стены, уделяя особое внимание выступам и стыкам между панелями.
«Здесь им не пробиться, — подумал Лосев. — Вокруг гора самая мощная броня, стыки надежны — ни одного участка. Но если у них сохранились мозги, они могут сообразить, что незачем ломиться напрямую. Главное попасть внутрь станции, остальные отсеки которой не так защищены. Да и за обе двери — главный вход и аварийный выход — я бы не поручился. Простому смертному, конечно, не пройти, но у этих ребят, похоже, сила нечеловеческая. Вон как взялись за броневые плиты — кажется, вот-вот вывернут. Хоть бы не додумались попробовать в других местах.»
И тут, словно подслушав его мысли, вся четверка утратила интерес к реактору. Вэнь и Пронский повернули обратно, к оконечности юго-восточного луча. Именно здесь, неподалеку от лаборатории, находился главный вход. Салминен и Морита, напротив, обогнули силовой отсек и скрылись из глаз. Посмотрев на обзорный экран, Лосев увидел, что они начали обход станции справа налево. Возможно, эти двое действовали наугад. Но как бы то ни было, скоро они должны были выйти к западной точке центрального ромба-перекрестья — аварийному выходу.
Лосев метнулся на склад. Среди нагромождения запасных деталей и конструкций он высмотрел прямоугольную панель подходящего размера, велел киберам-ремонтникам вытащить ее и приварить к двери главного входа. Потом швы молекулярной сварки можно будет более-менее аккуратно разъединить, а сейчас дополнительная защита не помешает. Хотелось укрепить заодно и аварийный выход, но другие такие пластины, видимо, скрывались в завалах.
Киберы справились с работой довольно быстро. И сразу после этого юго-восточный луч загудел от глухих ударов, а затем их дополнил отвратительный скрежет. На обзорном экране было видно, как Пронский и Вэнь то с разбегу таранят обшивку, то пробуют голыми руками отодрать от нее целые листы. Обычный человек уже после первых таких попыток корчился бы на земле, сломав себе плечо или порвав жилы. Но незваные гости продолжали ломиться внутрь станции — молчаливые, как роботы, и такие же несокрушимые. Судя по всему, у них был резко снижен болевой порог.