"То ли ещё будет. Завтра первый день учёбы, а ты уже пасуешь перед трудностями?" — пожурила она себя, вдохнула поглубже и открыла дверь деканата.
Не сказать, чтобы там было не протолкнуться, но и пустынным его не назовёшь. Стоило Аль перешагнуть порог, как она почувствовала странное лоскотание на левой ладони. Посмотрев на свою руку, Альвинора увидела… слегка мерцающую цифру шестьдесят шесть, которая появилась прямо на коже! Это что, её номер в очереди?! Поборов удивление, Аль огляделась.
В достаточно просторном холле не было окон, но это неудобство компенсировало магическое освещение. Вдоль стен, на которых были развешаны "живые" картины (листочки шелестели на ветру, вода в реке шла рябью, то и дело порхали птички на деревьях), стояли лавочки, так что адепты могли расположиться вполне с комфортом. Альвинора в первый момент залюбовалась картинами, но потом одёрнула себя и села на свободное место, чтобы не стоять в проходе и не мешать заходящим или выходящим адептам. На неё тут же стали неодобрительно коситься "соседи", а те, кто был близко, отсели подальше. Она в очередной раз мысленно приказала себе не обращать внимание на такое отношение и предпочла продолжить осмотр помещения, чтобы отвлечься и чем-то заняться, ожидая своей очереди.
В конце холла виднелось две двери. Одна была закрыта и располагалась слева. Возле неё висела табличка с довольно крупной надписью "Заместитель декана". Имя было написано мельче, поэтому с такого расстояния его было не так легко рассмотреть. И Аль решила, что "познакомится" со столь значительной персоной (вернее, с её именем) чуть позже, когда подойдёт поближе. Другая дверь — как раз против входа в деканат. Она была приоткрыта, благодаря чему просматривался край стола, возле которого стояла адептка. Надпись на табличке гласила "Секретариат". Выходит, вошедшая адептка сейчас разговаривала с секретарём?
В холле имелся деревянный шкаф со множеством полочек за стеклянными дверцами. Там, насколько Альвинора успела заметить, лежали различные бланки, которые могли понадобиться адептам для заполнения, и какие-то папки. В нём было также две ниши. Одна перемежалась вертикальными перегородками, благодаря чему образовалось как бы пять узких пронумерованных "кармашков", в каждом из которых покоилось несколько высоких тетрадей. Обычно такие вот "тетрадки" использовались в качестве школьных журналов. Наверное, в академии всё обстояло так же. Значит, в ячейке с номером один лежат журналы 1-го курса. Количество "тетрадок" как раз соответствовало количеству специальностей на факультете. И так с каждой ячейкой.
"А хорошо придумано. Не то, что в школе, когда журнал находился в учительской, и доступ учеников к нему был заказан".
Во второй нише лежала стопка газет. Аль заинтересовалась, не поленилась встать и подошла поближе. Присмотревшись, она увидела, что выпускает их сама академия. И если они тут лежат, то газеты, скорее всего, можно брать не стесняясь. Альвинора и взяла. Только вот не ожидала, что, перевернув первую страничку, где была приветственная статья от ректора и поздравления от разных кафедр с новым учебным годом, увидит… своё собственное изображение. Крупным планом. А рядом заглавие: "Таинственная адептка. Уникальный случай или ошибка природы?!"
Аль стало трудно дышать. Она на негнущихся ногах вернулась на своё место и буквально рухнула на скамью.
"Мда, многообещающее название. И очень лестное…"
Читать эту писанину совсем не хотелось, но ведь надо было узнать, что там о ней говорят. Может, как раз с этим и связано странное отношение других адептов?!
"Альвинора Арис, специальность — природная магия. Кто она? Откуда взялась эта девушка, в которой дар проснулся так поздно? — вопрошал автор статьи. — Умница, отличница, потенциально талантливый маг или коварный шпион в рядах наивных адептов? Закончила совершенно обычную школу, пусть и с золотой звездой (ещё неизвестно, какими путями она получила столь высокую награду!). И вот — она адептка Магической Академии! Как??? Тем более, что она не была замечена на общих вступительных испытаниях.
Так сможет ли она осилить программу обучения, если ещё ничего не умеет?! Не погорячился ли наш милосердный и глубокоуважаемый ректор, проявив столько доброты и участия к этой неизвестной?!
Будьте же бдительны с ней! — призывал писака. — Не дайте себя обмануть! Пусть эта зазнайка докажет, что достойна учиться в столь святом месте, как наша Академия!"