— Украл, да.
— Очень мило.
Она понюхала мимозу, и кончик ее носа испачкался в желтой пыльце. Ли залюбовался ею.
— Тебе стоит пойти на свидание, — вдруг произнесла Крис.
Это было настолько неожиданно, что Ли расширил глаза:
— Какое свидание?
— Рада Рани Амбер Индиго Ананда, — выпалила она скороговоркой. — Девочка, которая позвала тебя на вечеринку.
Вот как, значит.
— У тебя прекрасная память, — сказал Ли холодно. — Я даже не думал, что ты меня слушала, когда я про нее рассказывал.
— Я слушала.
— Я даже не думал, что тебя колышет этот вопрос.
— Колышет.
— И какого хрена?!
— Тебе нужно общаться с людьми.
— А сейчас я что делаю? — процедил Ли сквозь зубы. — Ты тогда кто?
— Я имела в виду — с другими людьми, кроме меня.
— У других людей на головы надеты черные пластиковые пакеты.
— Это еще что значит?
— Это значит, что они безликие, посторонние, и мне на них плевать. А им на меня. Зачем мне другие люди, если у меня есть тот, кого я знаю, и кто меня понимает?
Крис молчала, глядя куда-то прямо перед собой. Ли показалось, что ее глаза стали такими же пустыми и стеклянными, как у Докторов в комиксе. Словно она его не видит, или ее самой тут нет…
Похоже, он ошибался. Как и остальные люди, она к нему безразлична.
— Ясно, — горько сказал он. — Ну, тогда пока.
Развернувшись, он пошел прочь по улице, не оглядываясь. Сделав несколько шагов, остановился и украдкой обернулся, надеясь, что Крис все еще стоит там, чувствует себя виноватой и сейчас бросится к нему с извинениями.
Но Крис ушла. Веточка мимозы валялась у стеклянных дверей, входящий в здание мужчина наступил на желтый цветок и раздавил его лакированным ботинком.
Сердце Ли пронзила острая боль, такая сильная, что перехватило дыхание. Он почувствовал пустоту и давящее, сковывающее тело и разум одиночество.
Его толкали, пока он стоял один среди снующих по городу плоских теней.
Он снова попал в комикс, где все вокруг было двухмерным. Интересно, в других реальностях так же? Или где-нибудь, на просторах мультивселенной, существует другой мир — теплый, объемный и настоящий?
Какая разница. Ли все равно его уничтожит рано или поздно, ведь он одинокий убийца, который никого не любит, и его никто не любит. Ему никто не нужен, и он никому не нужен.
Ну и пожалуйста.
Зарядил дождь, молоточком застучавший по крышам домов и проезжающих мимо машин. Через пару минут хлынул сметающий прохожих с улиц ливень, и город раздвоился, отражаясь в бензинных лужах, переливающихся, будто панцири скарабеев.
Ли зябко передернул плечами, закутался в промокшую куртку и пошел домой.
Фрагменты
«Я — другой» подменяет Ego = Ego.
Жиль Делез
1
В этот раз футболка на Раде была ультрамариновой, почти невыносимой по яркости.
Наверное, нося одежду кричащих цветов, она бунтовала против системы мироустройства. Надпись на красивой груди гласила: «Это — мой клон».
Рада Митчелл была серьезной девушкой, собиравшейся заняться после школы генной инженерией. Законы Менделя звучали для нее, как слова модных поп-песенок для остальных подростков.
Ли чувствовал уважение к ней. Даже ее футболка была чертовски умной. Она напомнила ему о «парадоксе лжеца»: лжет ли человек, утверждающий, что он лжец? [4] Является ли клон человеком, утверждающим, что он клон?
Это был его любимый логический парадокс, имеющий ту же дурную репутацию, что и черный цвет: по легенде, греческий ученый Филит Косский сошел с ума, пытаясь его разрешить.
Рассуждения создавали бесконечную цепочку, похожую на многомировой лабиринт:
1. Я лгу = истина.
2. Я лгу, что я лгу = ложь.
3. Я лгу, что я лгу, что я лгу = истина…
Ли отгрыз себе пару заусенцев и один ноготь на встрече с Радой Митчелл.
Он был на свидании впервые в жизни и не был до конца уверен, что это свидание. Пока большей частью это была бирюзовая таблетка с изображением бабочки, которую он проглотил, смыв для верности в желудок целым стаканом виски. Бабочка помогала ему взлететь, без ее легких крыльев Ли не смог бы отправиться в незнакомое место, где будет копошиться целая муравьиная куча неизвестных людей.
Но крылья работали надежно, как отлаженные самолетные двигатели, наполняя энергией, здоровым любопытством и жаждой общения. Формула проста: принимаешь одну таблетку — приобретаешь шесть миллиардов друзей. Единственная польза от химии.