— Если бы человек, знающий истину, отринул зло и эгоизм и начал творить добро, не ожидая ничего взамен: ни удовлетворения, ни вечной жизни на небесах, — тогда Люцифер, самое порочное из Божьих творений, взглянув на него, прослезился бы, и эта слеза дала бы жизнь самому прекрасному цветку — розе с лепестками цвета крови. И все вернулось бы на круги своя. Бог возвратился бы на престол, и Люцифер, прекраснейший из ангелов, воссел бы рядом с ним. И уже не было бы ни ада, ни страдания после смерти. Ни ада, ни страдания.
— Почему? — удивленно спросил Альберт.
Это был самый простой вопрос, но самый важный.
— Он, Люцифер, всегда хотел освободиться и вернуться к добру. Но его сухое сердце превратилось в камень. Ему мешали ненависть и гордыня. Ты сломал панцирь этого сердца и вернул ему дыхание. Сейчас оно снова бьется. В конце концов артерии вселенной наполнились кровью. И снова есть надежда, потому что снова есть добро.
Молодая девушка, врач службы Красного Полумесяца, отказавшаяся оставить Альберта, когда ее коллеги сочли его мертвым, громко закричала. Священник дышал, в его груди снова билось сердце. Раны были тяжелы, но он изо всех сил цеплялся за жизнь. Ее душа наполнилась радостью — она только что спасла человека. Врач улыбнулась и, не зная, способен ли Клоистер ее слышать, сказала:
— Когда-нибудь ты, конечно, умрешь. Но не сегодня.