В тот день меня не выпустили. Звонить домой не стал, зная что точная информация лишит сна и покоя. Не вышел я и на следующий день. Настроение было соответственное.
Джанго — рослый крепкий мужик жаловался как беременная баба — еда не то, матрас жесткий, просчет слишком часто, церковь фальшива, баскетбольный корт — вообще гавно. Негодяю грозило дней семь максимум, но стонал он будто не уйдет из зала суда, а схлопочет пожизняк.
Теперь Джанго пудрил мозг мента по фамилии Бериган. Беригану от силы лет двадцать и было заметно, что Джанго вселяет в него ужас. Бериган- простой белый деревенский парнишка не всегда понимал, что говорит Джанго — настолько поганый у того был акцент. Он невольно краснел в такие моменты и боялся переспросить — не обидеть негра из политкорректности.
-Гляньте на этого ментёныша — пел Джанго — Ребенок совсем! У него только одна рация. Вот в кливлендской окружной — негр произносил это с гордой тоской, как потерявший родину эмигрант — В окружной хрен так погуляешь — там у мента и дубинка, и наручники, и черемуха и шокер, а тут — гля — только рация!
«Рация потому что вас, юпидеров, тут мало — прыскать газом не на кого» - пил кофе на эстакаде второго этажа я. Обход делать положенно раз в час — дойти до конца отсека и нажать кнопку на стене — регистрируя для начальства факт обхода. Чтобы нажать кнопку, в ее середину вертухаи вставляют маленький ключик.
Джанго преградил Берегану дорогу и стал орать типичным негритянским фальцетом что больше терпеть такого отношения не намерен. Он требует чтобы ленивый отморозок Бериган немедленно позвонил судье. Джанго — американец, а не какой-то вонючий мигрант. Джанго не потерпит чтоб к нему так относились.
Вонючих мигрантов в отсеке было трое — четник Илья, Грут и я. Будто ждал этого момента — как по-заказу. Мозг услужливо напомнил лекцию Элизабет: «Если огребёте пиздюлей от американского гражданина — автоматом получите визу».
Другая часть мозга так же услужливо подсчитала, сколько времени Джанго понадобится, чтобы подняться от входа в отсек на эстакаду к моей камере, которую я уже превратил в шамбр ляртист — уютную мастерскую художника. Плесну в рожу теплым кофе, словлю пару ударов в рыло, и тогда у Джанго действительно появятся основания жаловаться на судьбу. Я откашлялся и начал орать сверху — отводя душу за все нервотрёпки последних месяцев:
-Эй Джанго! - он встрепенулся хотя его звали не Джанго, а Дешон. - Джанго! Никого не колышит, слышишь, амазон пендосский — когда у тебя суд, понял? Тут у всех своя печалька, мефедрон черномазый. Имел я и тебя и твоего судью, и Мартин Лютер Кинга и фифти цента и доктора Дре и Малколма Экс и даже раннего Майкла Джексона.
Услышав про Майкла Джексона, Джанго рванулся как лось пораженный отравленной стрелой. Не смотря на его гренадерский формат — двухметровый рост, длинные ручищи примата — как лопасти ветряка — взлетел на второй этаж он по-воздушному легко.
Я аккуратно снял очки и спрятал под матрас. Встал у входа в хату, ожидая вихрем летящего ко мне Джанго. Пусть врежет пару раз на камеру — чтобы видно было что начал он, а микрофоны в уголовных отсеках почти не включают. Потом кофе в морду, присели и серию по яйцам — выгодная тактика с моим ростом. Короткая дистанция сделает его руки-лопасти бесполезными. Попаду пару раз в него вложив всю злость на Америку — хорошее настроение обеспечено на целый день.
Большинство негров замечательные атлеты. Джанго обогнал рассчитанное мной время и расстояние подлета уже не казалось таким длинным. Все дело испортил чертов Бериган. С профессиональной сноровкой, он обошел негра у самого финиша, втолкнул меня в камеру узким плечиком и гаркнул в рацию код.
В следующую секунду дверь камеры шумно захлопнулась перед моим носом и я увидел пару фоток из журнала Тайм — которые были видны только когда камера закрыта, и мою неровную надпись «Не прислоняться».
Устроить свалку перед ментом не требовало особого мужества, но постоянные мысли о депортации закалили меня и я был готов к большему. Дали бы пулемет, я держал бы в хате круговую оборону до последнего патрона — для себя. Хотя опять же во всем сквозил холодный расчет — виза, возможный выкуп, да и сам факт что тюрьма белая, поорал бы я такое в черной окружной тюрьме? Не знаю, право слово.
Кормушка раскрылась и возникла веселая рожа Беригана.
-Спасибо конечно, Гоноловаганвнов — но в следующий раз позволь мне самому принимать оперативные решения. Дешона Филипса выпустят через семьдесят два часа. Пока посидишь под замком — я обязан реагировать на инцидент, согласен?