Журнал
«ГОРИЗОНТЫ ТЕХНИКИ ДЛЯ ДЕТЕЙ»
«Horyzonty Techniki dla Dzieci»
№ 3 (46) март 1966
Техника на этикетках спичечных коробок
Нэсельдорф — это давно забытое название завода, на котором в 1897 году был собран первый автомобиль марки «Татра». За почти 70 лет внешний вид автомобиля сильно изменился, но во всех моделях «Татры» по-прежнему устанавливают двигатель с воздушным охлаждением, работающий по такому же принципу, что и двигатель первой модели.
В 1899 году в Париже проводилась первая в мире выставка автомобилей с двигателями внутреннего сгорания. Среди 250 экспонированных машин огромный интерес вызвал английский автомобиль марки «Уолсели». В 1903 году на автомобиле этой марки был установлен рекорд скорости — 65 км/час.
Интересная также модель «Ланчии», автомобиля выпуска 1910 года. В этой модели впервые в истории автомобилестроения были применены сменные колеса. В случае прокола шины колесо можно было снять и заменить новым. Это было полезное нововведение, так как до того времени колеса делались неразъемными на оси; чтобы починить продырявленную шину, приходилось снимать ось и оба колеса. А с 1910 года в течение последних тридцати лет каждый автомобиль был снабжен запасными колесами, которые устанавливали на крыльях автомобиля или на крышке багажника. Потом колеса стали помещать в багажник, так как кузовы приобретали всё более новую, обтекаемую форму.
Среди автомобилей-рекордсменов почетное место занимал автомобиль «Даррак», который в 1904 году удвоил рекорд Уолсли, достигнув скорости 124 км/ч. Для того времени это была бешеная скорость. Двигатель автомобиля «Даррак» охлаждался огромным количеством воды — 50 литрами! Своеобразной была и конструкция запальной свечи, представляющей собой металлический стержень, который торчал над цилиндром. Для запуска двигателя стержень надо было подогреть керосиновой лампой, а только потом зажигать от него смесь в цилиндре.
Предлагаем вам познакомиться с этими моделями на рисунках голландских спичечных этикеток.
Прадедушка плоцкой нефтехимии
— Игнаций! — позвал приятеля провизор Зех, входя в комнату аптекаря. — К тебе кто-то пришел, выйди.
Магистр фармакологии Игнаций Лукашевич отставил в сторону ступку, в которой только что что-то тщательно растирал, и направился к двери.
«Кто это может быть?» — думал он про себя.
У двери стоял Шрейнер — владелец постоялого двора. Увидев идущего ему навстречу фармацевта, он начал низко кланяться, а его крохотные глазки хитро забегали.
— А, господин Шрейнер, — приветствовал посетителя издали Лукашевич, — ну как, помогло вашей дочери лекарство от кашля?
— Еще бы, господин провизор, ваше лекарство не может не помочь. Всё как рукой сняло на второй же день. Да не то меня к вам привело…
— и корчмарь загадочно посмотрел на аптекаря.
— Прошу вас, господин Шрейнер, вот кресло. Слушаю. В чем дело?
— Люд наш поговаривает, что господин провизор научные эксперименты проделывает… — начал осторожно Шрейнер, — так вот я к вам с этим…
Лукашевич испытующе посмотрел на гостя. Корчмарь славился в городке нечистыми делишками. Что еще задумал он сейчас?
Шрейнер протянул аптекарю бутылку.
— Горное масло? — понюхав бутылку, спросил Лукашевич.
— Оно и есть, господин провизор. Его у нас полно. После дождя хоть ведрами собирай с луж. Наши крестьяне, народ глупый и безбожный, смазывают им колеса телег, а некоторые говорят, что этакая, простите, вонь и ревматизм лечит…
Здесь он сделал паузу и выжидающе посмотрел на фармацевта. Лукашевич по-прежнему был спокоен.
— А есть у нас один такой Хрычко Панасюк — так его зовут. Он говорит, что эта жидкость для смазки не годится. Сгустить, мол, её надо. Так сам и делал. В чане подогревал на медленном огне…
— Ну и что, сгустилась? — перебил Лукашевич.
— Сгуститься-то она сгустилась, только вот я о другом говорить хочу. На стенках чана Панасюка я заметил капли какой-то прозрачной жидкости… Хе-хе… Покорнейше прошу вас, господин провизор, подумайте, нельзя ли из горного масла спиртику выловить? Вы человек образованный, всё можете. А масляного товару я вам пришлю, сколько хотите. О вознаграждении не беспокойтесь.
Посмотрев на задумавшегося над чем-то аптекаря, он переспросил:
— Ну, как, ваша милость, согласны? — переспросил корчмарь.