Владимир ГУБАРЕВ.
Президентский зал Академии наук. Верхний свет погашен. Высвечен только экран, на котором изредка появляются фотографии и схемы. Под экраном седой человек. Его лицо в тонком луче света словно высечено из камня, причем скульптор был щедр и могуч, будто лепил он только богов и святых.
У докладчика мягкий, но сильный голос — такой бывает у оперных певцов. Звуки заполняют зал, слова произносятся четко, словно человек старается вбить каждое из них в историю.
— По всей стране был создан «белый архипелаг», в котором люди жили лучше, чем в городах и селах, лучше, чем даже в Москве. Я жил и работал в самом центре этого архипелага, можно сказать, в его столице — «затерянном мире Харитона».
Луч света высвечивает лицо докладчика. Его глаза закрыты: профессор Альтшулер слеп. В эти минуты он напоминает пророка, пришедшего к нам из прошлого, из того времени, которое я называю «время слепых орлов». Было это на Семипалатинском полигоне. После взрыва бомбы ученые поехали к эпицентру. Сахаров увидел на обочине дороги орла. Тот не испугался, не улетел. Андрей Дмитриевич остановил машину, подошел к птице и только тогда увидел, что орел слепой…
Это всего лишь одна страница многотомной истории создания атомной бомбы. Я попытаюсь приоткрыть некоторые из них.
У исторических событий альтернативы не бывает. Мы пытаемся сами ее обнаружить и обосновать. На симпозиуме «Российская академия наук и первое испытание отечественного ядерного оружия», прошедшем в Москве в последних числах августа 1999 года, это попытались сделать несколько участников. Дискуссия носила весьма широкий характер: от личных воспоминаний до попыток определить будущее ядерного оружия, а значит, и России. Сколь критически ни оценивали бы мы прошлое нашей страны, нельзя не признать: именно создание ядерного оружия определило ее судьбу во второй половине XX века, а следовательно, и судьбу каждого из тех, кому выпало жить в это время.
Итак, краткие фрагменты из выступлений некоторых участников симпозиума…
Министр атомной энергетики Евгений Адамов: К сожалению, в нашем обществе нет понимания роли атомного оружия. Мне довелось работать в четырех правительствах, и ни одно из них не интересовалось ядерным оружием, его судьбой. Полное равнодушие на всех уровнях власти, и только во время немногих встреч с президентом я чувствовал, что он понимает значение атомного оружия в наше время… Таков итог полувека, который прошел с испытания первой атомной бомбы в нашей стране. Я должен констатировать сегодня: средств, которые выделяются нашим Федеральным ядерным центрам, хватает на то, чтобы поддерживать имеющийся ядерный арсенал, но совершенно недостаточно, чтобы вести полноценные научно-исследовательские работы. Те деньги, что мы получаем от Запада за продажу урана, лишь в небольшой степени компенсируют отсутствие финансирования со стороны государства…
Академик Виктор Михайлов: Начиналось все скромно. В 1938 году была создана Комиссия по атомному ядру в Академии наук. Потом началась война, но руководство страны интересовалось положением дел в этой области. Я держу в руках распоряжение Сталина, которым предписывалось Татарскому совнаркому предоставить с 15 октября 1942 года Академии наук СССР «помещение площадью 500 м2 для размещения лаборатории атомного ядра и жилую площадь для 10 научных сотрудников». Любопытно, что это распоряжение не было выполнено, так как «вмешалась» разведка, и ситуация резко изменилась… А дальше история А-бомбы начала стремительно развиваться. Произошли события столь масштабные и разносторонние, что даже в общих чертах описать их невозможно! Остается только удивляться, как в разрушенной страшной войной стране была создана мощная атомная промышленность, которая и позволила сохранить мир на планете до нынешнего дня. Даже трудно представить, что могло случиться, если бы монополия на атомное оружие осталась у Америки! Тень взрывов Хиросимы и Нагасаки лежит на всем человечестве…
Академик Виталий Гольданский: После 1939 года публикаций по урану стало значительно больше, и вдруг все разом прекратилось… Не надо быть особенно прозорливым, чтобы понять: началось создание оружия. Этот период истории, на мой взгляд, освещен весьма однобоко. Бытует мнение, что советская разведка настолько хорошо поработала, что физикам практически ничего не оставалось, как «собрать бомбу по добытым чертежам». Но меня интересует другое: почему нет никаких данных о работе западных разведок? Неужели они «проморгали» фундаментальную работу Харитона и Зельдовича?
* * *
Член-корреспондент РАН Лев Феоктистов: …Несмотря на трудный период, когда и исход войны неясен, и до победы далеко, в бомбовую проблематику включаются высшие государственные чины: Л. П. Берия, С. В. Кафтанов, М. Г. Первухин, В. М. Молотов и даже И. В. Сталин… О Курчатове часто говорят как об организаторе науки и атомной промышленности. В этом есть что-то недосказанное. Курчатов, прежде всего, выдающийся ученый, на которого страна возложила великую миссию. Совсем неслучайно еще в 1940 году А. Ф. Иоффе предложил возложить общее руководство урановой проблемой на 38-летнего И. В. Курчатова, как на «лучшего знатока вопроса».
Академик Евгений Велихов: Я хочу выделить 1949 год… Это критический год в истории науки и нашего государства. Представим на мгновение, что физикам не удалось взорвать бомбу. Разве они были застрахованы от ошибок и неудач? Думаю, что гнев Сталина был бы беспощаден, и история нашей страны, а следовательно, и всей цивилизации стала бы иной… Да и мы не собрались бы в этом зале, чтобы попытаться оценить значение испытаний нашей первой атомной бомбы.
* * *
Академик Юрий Израэль: Я хочу заметить, что после Хиросимы и Нагасаки, а также взрыва в августе 1949 года нашей бомбы Земля стала иной — радиоактивной…
Директор Федерального ядерного центра «Арзамас-16» Радий Илькаев: Без развития фундаментальной науки невозможно было создание ядерного оружия. Руководство страны принимало разумные решения: создавались институты и научные центры. Ведь речь шла о будущем, и наша задача очень внимательно всматриваться в него. Если нет будущего у науки, то нет будущего у обороны, нет будущего и у России. Политологи утверждают: к 2015 году на Западе завершится перевооружение на основе новейших технологий. А они могут появиться только с развитием науки, значит, уже сегодня надо об этом задумываться, пока у нас есть возможности. Нам всегда приходилось конкурировать с мощными американскими установками. Там их строили, так как страна богатая. А мы должны были получать такие же результаты, но дешево… Почти всегда это удавалось. Более того, по ряду направлений мы ушли вперед… Например, речь идет о термоядерных исследованиях. Если нам дадут денег в десять раз меньше, чем выделяется на международный термоядерный реактор ИТЭР, то специалисты «Арзамаса-16» зажгут термоядерную плазму. У нас для этого есть установки… Я хочу сказать, что создание и развитие ядерного оружия определило множество направлений в современной науке, в которых наши ученые и специалисты пока остаются лидерами.
Директор Федерального ядерного центра «Челябинск-70» Георгий Рыкованов: Мы часто вспоминаем наших отцов-основателей К. И. Щелкина и Е. И. Забабахина, идеи которых реализуются в нашем ядерном центре до сегодняшнего дня. Это были выдающиеся ученые, прекрасные люди. И когда мы говорим о единстве фундаментальной науки в России и ее ядерных комплексов, то прежде всего должны вспомнить великих ученых, которые жили и работали у нас…
…До сих пор история создания ядерного оружия в СССР складывалась из воспоминаний участников «Советского атомного проекта», и картина получалась неполной. Слишком много было «белых пятен» не только потому, что память человеческая избирательна, но прежде всего из-за тотальной секретности, которая окружала как создателей ядерного оружия, так и предприятия, связанные с этой проблемой. В наши дни завеса секретности чуть-чуть приподнимается благодаря тому, что начали публиковаться документы и материалы, добрых полвека пролежавшие в суперсекретных архивах. Первый сборник «Атомный проект СССР» охватывает семь лет: с 1938 по 1945 год. Это своеобразный пролог к наступлению атомной эры в нашей стране. Знакомство с документами позволяет лучше представить, какое место в истории занимают люди и их воспоминания. Мифы и легенды отходят на второй план, мы постепенно избавляемся от иллюзий.