Неожиданно что-то заставило его поднять голову и взглянуть вдаль. Далеко на западной стороне выдвигалось из леса огромное тело какого-то гада, поблескивающее мелкими искрами чешуи. Сомнений не было.
Шли отряды крестоносцев. Заметил их не только Коперник. В ту же минуту внизу заиграли трубы, зазвонили колокола. На крепостных стенах забегали люди. Закрывали городские ворота. Коперник выпрямился.
— Ну что ж, мы готовы.
* * *
Каноник Тобиаш Клетц остановился. В комнате никого не было. Поколебавшись минуту, подошел к другим дверям, наклонился и прошел в спальню Коперника. Тут царил полумрак. Занавеси на окнах были задернуты. Хотя был уже июнь, погода стояла холодная и горящий в камине огонь поддерживал тепло, давая немного света. В полумраке виднелась постель, бледное лицо больного и контуры худого тела под темным одеялом. У ложа сидел друг больного и врач, каноник Ян, в ногах стоял ученик Коперника Иоахим. Тобиаш тихо приблизился к постели, посмотрел на больного:
— Никаких перемен?
— Он без сознания. Не слышит нас, — ответил Ян. — Вчера вечером снова было кровотечение. Силы вместе с кровью покидают его. Ему уже семьдесят. В таком преклонном возрасте трудно противиться болезни.
— Говорили, что сегодня утром он пришел в себя,
— Да. Спросил только, возвратился ли Рэтик и не прислал ли книгу. Даже в бреду о Рэтике вспоминает.
Тобиаш сел на табурет, пододвинутый Иоахлмом.
— Печатал бы Рэтик, согласно замыслам, книгу в Виттенберге, она давно бы уже была издана. Там он занимает должность профессора астрономии и у него много друзей. А Николай смог бы увидеть наконец, дело своей жизни.
Ян помолчал минуту, потом заговорил быстрым шепотом:
— Кто знает, что принесла бы эта книга Николаю. Никто из нас не отдает себе отчета, что такое эта книга «Об обращении небесных сфер». Может, даже он сам еще этого не понимает, хотя так отважно поднимает руку на теорию Птолемея. Теорию сотни лет признаваемую всеми, и даже церковью. Тобиаш!
— Ты странно мыслишь. Взгляды Коперника на планетную систему давно ученым известны А римский папа Клеменс XII сам ими заинтересовался.
— Они не видели книгу, не размышляли над ней. Не думают о последствиях этого открытия. Земля вращается вокруг Солнца — вот что доказывает Николай. Итак, Земля — планета, где обитает человек, не является самым совершенным и главным небесным телом? Низведенная к роли Марса или Сатурна, она вращается вокруг Солнца. Но это же ересь! Совместимо ли это с понятием об исключительной роли человека, как самого совершенною творения? Ему уготована роль жителя одной из обычных планет. Притом Коперник обосновал все эти открытия на собственных домыслах и собственных наблюдениях, он не посчитался с мнением авторитетов церкви. Превыше всех авторитетов стал для него собственным разум и наблюдения над природой. Это богохульство!
— Помяни мое слово, нарекут его еретиком. А что хуже всего, еретики от него тоже отрекутся. Вспомни, протестанты не позволили напечатать его книгу в своей столице в Виттенберге, пришлось передать ее в типографию в Нюрнберге, и сколько хлопот это причинило бедному Рэтику. Опасаюсь, что и католическая церковь не примет теории Коперника, и никто не станет его защищать. Ведь Николай хотя и зовется ксендзом, и одевается как ксендз, получил только низшее посвящение, и в действительности его трудно счесть ксендзом…
— Думаешь, что открытие могло бы повредить Николаю? — боязливо спросил Тобиаш.
— Он не пострадает, — резке возразил Ян. — Не пострадает, ибо не доживет.
Иоахим неожиданно поднял голову, прислушиваясь. Снизу, со двора доносился какой-то необычный шум, заглушаемый стенами. Молодой человек быстро поднялся и вышел из комнаты. Оба каноника подошли к окну, отодвинули занавеси.
— Какие-то лошади… Уж не Рэтик ли приехал… Чтобы…
— Нет, не Рэтик. Это кто-то чужой, как будто купец.
— Входят в сени, сейчас узнаем.
Оба возвратились к ложу умирающего. Коперник зашевелился, открыл глаза.
— Кто-то приехал, — прошептал с видимым усилием, — слышу…
Пораженные этими словами, все переглянулись. Как мог больной различить звуки, еле доносящиеся сквозь фромборкские крепостные стены. Послышались быстрые шаги по лестнице, потом ближе, в комнатах. Вбежал Иоахим с книгой в руках. Не думая о тишине, о спокойствии больного, подбежал к Копернику.