Мы пока еще не знаем, наверняка, в чем заключается механизм защиты от радиации, которым обладает пчелиный яд, но мы продолжим исследования и обязательно узнаем, в чем дело, заявили ученые.
Большая наука должна раскрыть маленькие тайны пчелиного нектара и пчелиного яда.
Что же касается первого меда, полученного со склонов и альпийских лугов камчатских вулканов, хочется верить, что он обладает своими особыми свойствами, отражая уникальные возможности огнедышащей земли Дальнего Востока.
Василий ЗАХАРЧЕНКО
Букет цветов может быть барометром
Неужели это возможно? — спросите вы. Да. Букет цветов может быть барометром, то есть прибором, по которому можно определить погоду. Правда барометр — это физический прибор, а наш цветочный барометр — химический. Его действие основано на известном явлении изменения цвета ангидридов солей после увлажнения, то есть после превращения их в гидраты.
«Конструируется» наш прибор следующим образом.
Из тонкой бумаги делаем букет цветов, причем возьмите только белую и розовую бумагу. Листья должны быть из желтой. Цветы и листья могут быть любой формы.
Второй этап работы — приготовление раствора, в состав которого входят хлористый кобальт СоСl желатин (его купите в любом продовольственном магазине) и дистиллированная вода.
В 100 миллилитрах дистиллированной воды растворяем 10 г желатина (лучше всего порошкообразного), а затем добавляем 1 г хлористого кобальта. В полученный раствор помещаем наш букет. Пропитанные раствором листья и цветы хорошо просушиваем. Барометр готов.
При низком давлении, то есть при пасмурной погоде и влажном воздухе цветы станут розовыми, а листья розовато-желтыми. В солнечную погоду, когда как правило атмосферное давление высокое и воздух сухой, цветы примут темно-фиолетовую окраску, а листья позеленеют.
Как видите, каждый химик сможет у себя дома сделать собственное бюро погоды.
А. Паёнчковская
«Небесные гости»
Рассказ, награжденный на Международном конкурсе, посвященном пятидесятилетию Комсомола.
— Здравствуйте! Меня зовут Уистапи. Мне 725 зим от роду. Я — магуранин. Недавно ко мне на ферму упал прямо с неба большой раскаленный шар. Когда он остыл, из него вылезли три странных существа. На круглых их головах торчали длинные блестящие металлические рожки с чёрными шариками на концах.
Я страшно рассердился, так как этот шар распугал стадо кагуров, которых я только что пригнал с пастбища. По-моему, даже если у тебя есть рожки с чёрными шариками, это не дает тебе права сваливаться с неба на чужую ферму и пугать чужих кагуров. Я им это сразу и сказал. Что тут началось! Эти рогатики забегали, залопотали, а один из них забрался обратно в шар. Я подумал, что они уже собрались улетать, и помахал им хвостом на прощание, но тут этот третий опять вылез из шара с какой-то штуковиной. У этой штуки была прозрачная крышка, под крышкой виднелись два диска с коричневой лентой, а на боку было несколько белых коротеньких клавиш. С другой стороны была дырка. Из нее вылезала длинная верёвка. На конце верёвки — маленький толстый диск с ручкой и с решетчатым донышком. Тот третий нажал клавишу, диски завращались. Тут он стал настойчиво совать диск на верёвке мне под хобот. Я стукнул его по голове хвостом. Он отскочил, но тут же снова стал подступать ко мне, делая какие-то знаки. Наконец, я понял, чего они от меня добивались: они просто хотели, чтоб я им что-нибудь наговорил в этот маленький диск на верёвке. Тут я им выложил все. Я им сказал, что им должно быть стыдно, потому что они своим внезапным появлением насмерть перепугали мою жену и моих кагуров. Я сказал, что это свинство — падать на чужую ферму, да еще потом приставать к хозяину…
Им, видимо, надоело, что я говорю один. Один из них указал на заходящее светило и сказал: «Сириус!» Но я сказал, что это никакой не Сириус, а Кентук. Тогда он показал мне небольшую жёлтую звезду и сказал: «Солнце!» Мне это все уже порядком надоело, и я им сказал, чтоб они поскорее убирались к себе на небо, потому что мне надо загонять разбежавшихся кагуров. Но они меня не поняли. Тогда я стал объяснять это им знаками: показал хвостом сначала на них, потом — на шар, а потом на небо. В ответ все трое закивали своими круглыми головами, не знаю, что это означает у них, а по-нашему — это согласие.