— И что?
— И все…
— Да вы задолбали! — рявкнул Валера.
Чернявый обидно захохотал. Белобрысый снова зевнул.
— Ладно, парни, — сказал Валера, поворачиваясь к ним. — Я тут по делу. Смотрите, какое дело.
И показал им ту самую картинку.
Она была так хороша, что защемило сердце. Плотины, взмывающие к небу, турбины в струях воды, потоки электричества по проводам — и грандиозные новые стройки. Расцветает на глазах прекрасная Якутия — блистательная, яркая, дерзкая, — и уверенно идет в рост вся Россия. Замыкается азиатское энергокольцо. Бегут товары по транспортным коридорам. Словно единый организм накрывает континент, и всюду, куда он дотягивается, жизнь начинает бить ключом. Жить становится лучше. И даже веселей. И специально для вас, господа циники, я сейчас покажу деньги, сколько повсюду денег, как они буквально сами растут, и надо только протянуть руку… Все начинается с Якутии, с нескольких гидроэлектростанций, дайте же нам построить их! Двадцать лет энергетики пытались решить проблему сами, уже не надеясь на помощь федеральных чиновников, которые никак не договорятся с Китаем о цене на электричество — и поэтому замораживают проект, жизненно важный для России. Но сейчас что-то сдвинулось и надо только подтолкнуть. Это в интересах Родины, которая у нас с вами одна. Помогите. Назовите вашу цену, черт побери…
— Красиво, — сказал чернявый. — Но есть и другое мнение.
— Откуда знаешь?
— Потому что я здесь. Друг, без обид… Иди домой.
Валера оглянулся на фээсбэшника. Тот уже лежал на боку, подперев рукой щеку. Наблюдал.
— Видел? — спросил Валера.
— Угу.
— Поможешь?
— Не имею права.
— Да чтоб тебя…
— Отличный проект, — подал голос китаец. — И хороший для нас, хоть воздух почище будет.
— Сорок миллиардов киловатт-часов в год!
— Я гуманитарий, мне это ни о чем не говорит. Просто желаю удачи.
— А мог бы отправить обоих в нокаут, — сказал Валера. — Твое кунфу наверняка сильнее.
Китаец вежливо посмеялся. Чернявый тоже. Он глядел на китайца с одобрением и как бы понимающе. Белобрысый, казалось, вот-вот свалится и заснет.
— Короче, друг, — сказал чернявый. — Ты должен понимать. Ты на работе. И мы на работе. Просто такая работа. Очень прошу, без обид.
— Я сейчас не работаю, — сказал Валера. — Меня родная земля прислала сюда. Ради нее и ради всей России. Ну, ты же видел! Пропусти. Пожалуйста.
Чернявый медленно встал на ноги, рядом выпрямился белобрысый.
— Брифинг окончен, друг. Всего доброго. Счастливого пути.
— Переговоры зашли в тупик?
— Никаких переговоров, друг. Без обид. Ты пришел — и ты ушел.
— И кто вас об этом попросил?
Чернявый поморщился и не ответил.
— Ведь кто-то в Москве, а? — Валера принюхался. — И как бы не в самом правительстве? Ага?
Черта с два он чего унюхает, все забивает мерзотный запах наркоты и кислая вонь отравленных тел.
— Вы откуда такие взялись вообще? — заинтересовался Валера. Он правда хотел бы это знать. Чтобы гнездо их выжечь напалмом.
— Ты же сам понял, из Москвы, — сказал чернявый. — И хватит. Последнее предупреждение.
И тут подал голос белобрысый.
— Я больше не могу, — процедил он сквозь зубы, глядя под ноги и болезненно кривя лицо. — Я сейчас его загрызу.
Перекидывается, с легким ужасом догадался Валера.
Спонтанно перекидывается. Не контролирует себя.
Страшно подумать, что он творит в жизни, если тут его так корежит.
А «загрызу» это хорошо. Это ценнейшая информация.
— Знаете, кто вы? — спросил Валера ласково. — Я как бы из интеллигентов, мне такие слова даже думать неприлично, но вы, ребята, враги народа. И ваш заказчик, которого я обязательно найду, враг народа. Вы сейчас против России. Против ее будущего. Вы хотите, чтобы у нас все было через задницу. Одумайтесь, пока не поздно.
— Без обид, — сказал чернявый. — Но ты сам этого хотел.
— Ничего личного, мужик, — невнятно произнес белобрысый, медленно опускаясь на четвереньки.
Парнишка из ФСБ вскочил. Китаец плавно взмыл на пару метров вверх.
А эти двое в мгновение ока словно вывернулись наизнанку, мехом наружу, и теперь перед Валерой стояли два здоровенных, хотя и тощих волка, светло-серый и темно-серый.
Валера еще успел подумать: интересно, откуда все же такие уроды берутся, — а потом натура взяла свое. Точнее, инстинкт самосохранения.
Шаманам-якутам это проще, чем другим, у них это в крови, потому что в Якутии все живое — крепкое и основательное. Они умеют перекидываться в зверей, сильно превосходящих человека по размерам и массе. Очень ненадолго, с огромной потерей сил, но как говорится, если носорог подслеповат, это уже ваша проблема, — так что надолго и не надо.