— Ни одного не знаю. Местных возьмем. Там театр есть, в конце концов.
— Местных…
Тут до Жемчужникова дошло и он снова сел.
— Ты что, собираешься все это в Якутии и снимать?
Асланян снова противно захихикал.
— Да, Витя. В Якутии. Круто, да?!
— Нет, — решительно сказал Жемчужников и даже помотал головой, хотя продюсер его видеть не мог. — Хоррор. Якутия. Натура. Нахрена мне это счастье, там же комары сожрут! Вон Сеню Гончукова проси, он любит авантюры.
— Витя, — таинственно сказал Асланян, — я же обещал — награда будет, как это… не знать границ в пределах разумного.
— Границ в пределах… — буркнул Жемчужников.
— И на главную роль геолога этого бери кого хочешь. Хоть Козловского. Оплатим.
— Я еще раз осторожно спрошу: Тариел, почему ты так вцепился в этого Иргенова? Он даже не армянин, насколько я понимаю.
— У меня свои интересы, — туманно ответил продюсер и забулькал коктейльной трубочкой. — Ну что, берешься?
— Сценарий-то говно, — сделал последнюю попытку Жемчужников.
— Вот и сделай из него конфетку. Только ничего особенно не меняй, мне как раз все там нравится: экзотика, тени иного мира. Страшно же, да?!
— Пойду я спать, — буркнул Жемчужников. — Утром дам ответ.
И начал собирать с пола разбросанные листы сценария.
…В «тойоту» вернулся довольный Плужкин, таща пакеты и кульки. Одни бутылочно звенели, из других пахло копченой рыбой.
— Вот, теперь поехали дальше, — сказал он, распихав покупки под сиденья и откупорив пиво. Рома засек этикетку, сообщил, что «пиво хорошее, медаль на конкурсе получило», и вырулил от магазина, безбожно подрезав древний грузовик.
Якутск чем-то напомнил Жемчужникову Южно-Сахалинск, где он лет пять тому снимал документальный фильм про местных ворон — подвернулся грант какой-то природозащитной организации. Сахалинские вороны в отличие от московских были черные, хитрые и не каркали, а хрипло хохотали. Фильм даже пару призов получил.
Здесь, наверное, тоже жили какие-то вороны, но разглядеть их не получалось, так как Рома довольно быстро гнал микроавтобус, успевая комментировать мелькавшие за окном достопримечательности. Кажется, он всеми ими весьма гордился и со значением говорил:
— Вот колледж, индустриально-педагогический, племянник там учится. Это школа. Тут пожарники сидят, ну, МЧС.
Плужкин пил пиво, вытаскивая из бумажного промасленного кулька остро пахнущие кусочки рыбы, Олег Задерейко по обыкновению молчал.
— Это вон церковь, — продолжал Рома, показывая пальцем. — Баптисты, что ли, построили…
Жемчужников вздохнул. Может, не все так и плохо, подумал он. Город как город, на натуре тоже не в палатке жить придется, Асланян обещал приличные условия, отбомбиться поскорее, остальное доснять в Подмосковье, можно подумать, зрителю есть большая разница между куском хвойного леса в Якутии и куском хвойного леса у Сергиева Посада.
— Комсомольская площадь, за ней парк культуры и отдыха, — вещал Рома. — Стадион «Туймаада», тут наши футболисты играют, ФК «Якутия», второй дивизион, зона «Восток».
— А я за «Динамо» болею, — зачем-то сказал Жемчужников.
— Московское?
— Ну не за брестское же.
Плужкин засмеялся, жуя рыбу.
— Вон еврейское кладбище, а вон татарское, — совсем неожиданно сменив спортивную тему, показал Рома.
Однако оригинальное тут у них соседство, подумал Жемчужников. Парк культуры и отдыха, стадион и два кладбища.
— А это большое кладбище, Вилюйское. Здесь с восемнадцатого века хоронят. Кстати, мы на Вилюйский тракт свернули.
Вилюйское кладбище выглядело страшненько и на позитив вовсе не настраивало, тем более сквозь тонированное стекло. Жемчужников поспешно отвернулся от мелькающих среди деревьев ржавых оградок и крестов.
Некоторое время они ехали в тишине, видимо, более-менее значимые достопримечательности закончились. Потом впереди блеснула вода.
— А вон и озеро, — сказал Рома, поворачивая с тракта налево.
Жемчужников отчего-то ожидал, что Чочур-Муран будет вроде Байкала, но за бортом «тойоты» потянулся вдоль дороги вполне обычный узкий водоем.
— Купаться можно? — поинтересовался Задерейко.
— Можно! — закивал Рома. — Вода градусов восемнадцать, лето нынче жаркое!
Он должен говорить типа «лето, однако, жаркое», подумал режиссер. Или это у чукчей слово-паразит? Хотя, скорее всего, вообще выдумка.
Микроавтобус тем временем свернул к обнесенному забором двухэтажному дому и призывно засигналил. Ворота открылись, из них приветливо помахал похожий на Рому толстячок в белой футболке.