— Хорошо, — пообещал Нордстрем. — Только чувства чувствами, а чтобы служба! Понятно?!
— Так точно! — гаркнул Куниц.
Капитан собрался было вернуться к боцманскому докладу, но тут в ухе у него пискнуло и раздался голос стоявшего вахту штурмана.
— Нас перехватывают! — сегодня Фернандао принадлежало к мужскому полу, но звучало как баба на грани истерики. — Атака с кормы! Что нам делать?! Что делать?!
— Успокоиться! — ответил Нордстрем. — Действовать по инструкции! Поняли меня?! Синхронизируемся и допускаем пиратов на борт!
Подкол — не военный корабль, оружия на борту у него нет, даже ручного.
Но двигается он при этом так быстро, что перехватить его случайно невозможно. Чтобы оказаться рядом на нужной скорости, космическим разбойникам нужно знать курс.
Значит, кто-то с Земли, из колониального управления или еще откуда, слил им информацию. При мысли об этом Нордстрем ощутил тяжелый, подсердечный гнев и неполиткорректное желание передушить всех бюрократов, этих дотошных и вредных обитателей удобных кабинетов.
Да, встреча с пиратами маловероятна, но все же шанс есть — а значит, есть и инструкция: не оказывать сопротивления, отдать все, что незваные гости захотят, и надеяться, что они обчистят трюмы и уберутся, оставив корабль нетронутым, а команду живой и здоровой.
Звездолет стоит куда больше груза, да и подготовка любого члена экипажа обходится недешево, так что все логично.
Но почему-то ощущаешь себя трусом, на душе гадко и скребут рыси.
— Да! — со всхлипом отозвалось Фернандао.
— Боцман, — сказал Нордстрем. — ЧС по коду «девять». Все понятно?
Куниц сжал кулаки, правый австрийский, левый — венгерский, и мрачно кивнул:
— Так точно.
— Твое место в трюме, насколько я помню. А я, черт возьми, дам оповещение…
Команде и колонистам нужно знать, что происходит.
Боцман отсалютовал и выскочил за порог, а Нордстрем активировал систему трансляции.
— Говорит капитан, — произнес он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, без намека на страх или тревогу. — Наш корабль в данный момент подвергается воздействию космических сборщиков капитала — такой эвфемизм придумали чинуши, никогда не видевшие ни единого пирата. — Всем необходимо сохранять спокойствие. Опасности нет. Ситуация находится под контролем…
Ух, как бы он сам хотел верить в то, что говорил!
Иногда случалось, что разбойники убивали людей, пусть тоже не очень часто — пару раз в десятилетие.
Но случалось.
— …оставаться на местах и выполнять команды экипажа, — закончил Нордстрем и вытер со лба пот: последняя фраза предназначалась колонистам, что должны сейчас напугаться до мокрых штанов.
Ну а ему идти к главному шлюзу, встречать захватчиков, подписывать капитуляцию.
Нордстрем нацепил фуражку, последний раз глянул на себя в зеркало, оценивая безупречность флотского вида. Вздохнул и, выйдя в коридор, едва не сшиб с ног Семена. Тот отступил на шаг, уперся в пузо стоявшего позади отца Васильевича и только благодаря этому не упал.
— Привет, кэп, — сказал рыжий, поправляя висевшую на плече винтовку.
Винтовку?!
Нет, понятно, что колонистам разрешили взять с собой оружие, но оно должно быть упаковано и спрятано в контейнерах, а не храниться в личных вещах! Хотя ради того, чтобы взять неподатливую Хель, типы из колониального управления могли согласиться и на такое… почему только его не поставили в известность?
Черт, он же не читал спецификацию…
— Это что?! — вопросил Нордстрем, указав на винтовку.
— А, ружьишко, — Семен ухмыльнулся. — Ты никак сдаться этим уродам надумал?
— Ну да! У меня инструкция!
— Так нас оберут до нитки! Все выгребут! Что ты нас, с голым задом высадишь? — осведомился рыжий.
— Никуда не высажу, — раздраженно ответил Нордстрем. — Развернемся и вернемся. Колониальное управление выплатит вам компенсацию.
— В задницу их компенсацию! — буркнул отец Васильевич, гневно тряся бородой. — Таких оленей ни за какие деньги не купишь!
— Так вы что, хотите сопротивляться? — спросил Нордстрем недоверчиво. — Свихнулись, кумысу опившись?!
— А ты в штаны наложил? — ухмылка Семена содержала не меньше килотонны ехидства.
— У меня инструкция! — капитан выпрямился, смерил наглого колониста взглядом. — Если я ее не выполню, меня не премии лишат, а посадят! И я тут, на борту, главный! Немедленно сдать оружие боцману! Все, даже ножи! И подчиняться приказам!
С каждой фразой он делал шаг вперед, а Семен отодвигался.