— Рано еще, — сказал он рассудительно. — Успею.
— А четвертым-то кто? — внезапно спросил Саня Данченко.
Фролов громыхнул дверцей шкафчика и вздохнул:
— Не знаю. Может, из молодых кого навесят? Коня, например.
Данченко не ответил, но на лице у него отразилось неудовольствие. Не любил он ходить с молодыми. Вот не любил — и всё.
Троица успела экипироваться почти полностью, когда в помещение ввалился Славка Сурнин. Высоченный, широкоплечий, белобрысый и улыбающийся.
— Здра-жла, господа старлеи! — бодро рявкнул он и метнулся в самый неудобный угол, где отвели шкафчики молодым.
— Ага! — констатировал Фролов философски. — Не Конь…
Остальные промолчали.
Еще через пятнадцать минут все четверо в полной упаковке и при стандартном грузе тряслись в гирокаре по пути на взлетную полосу. Около боксов в кабину на ходу вскочил майор Кудрин. Обведя полевиков одобрительным взглядом, он присел у самого люка и деловито осведомился:
— Бизик где?
— Борт пакует, — коротко ответил Тарабцев. — Не мандражируй, Андреич, слетаем в вашу Якутию в лучшем виде, какая нам разница? Пока долетим — заодно и выспимся.
Майор Кудрин только протяжно вздохнул в ответ. Если честно, не любил он такие вот полеты за пределы освоенных территорий. Аппараты частенько промахивались мимо обозначенных посадочных площадок, что пилотируемые, что нет. Но сейчас даже самый закоренелый и неунывающий оптимист признал бы: зонд приземлился все-таки далековато. Хорошо еще, что это беспилотник — живым космонавтам пришлось бы куковать до подлета группы минимум полсуток. Да и делегация по встрече была бы куда представительнее — начальство, врачи, корреспонденты. А где толпа — там всегда тормоза и потеря темпа. Это тревожные группы собираются за полчаса, даже если бравые ребята в момент вызова мирно спали в общаге или проветривались в Сити-центре.
Подкатили к борту. Опытные полевики (то есть все, кроме Сурнина) сразу поняли: дело на мази — птичка под парами, грузовые люки задраены, заправщик уже отвалил, а лоцман нетерпеливо взревывает мотором в начале трассы на старт взлетной. Бизик нетерпеливо переминался с ноги на ногу у трап-лифта.
— Ну, наконец-то! Долго копаетесь, Толя!
— Ничего не долго, — возразил Тарабцев и взглянул на хронометр. — Тридцать семь минут. Еще и с запасом.
— Шеф молнии мечет!
— Он их всегда мечет, — Тарабцев позволил себе слабо улыбнуться. Потом поставил груз на бетон, выпрямился, козырнул и звонко доложил:
— Товарищ начальник операции! Группа Тарабцева-Фролова к вылету готова! Командир группы старший лейтенант Тарабцев.
— Вольно! — козырнул в ответ Бизик. — Мироныча ждать не будем, грузитесь! — и махнул рукой.
Свой выездной чемоданчик он уже занес на борт.
— Ну, братцы, ни пуха! — пожелал майор Кудрин.
— К черту! — хором ответили полевики и начали по одному утрамбовываться в лифт.
Бизик напоследок пожал руку Кудрину и тоже протиснулся в лифт, который почти сразу же втянулся в корпус самолета.
Отойдя к гирокару, майор Кудрин смотрел, как самолет вслед за лоцманом выруливает на взлетную полосу, как замирает в ее начале, а потом разгоняется и уходит в низкое и пасмурное уральское небо.
Предварительная фаза операции началась.
Дежурный врач и дежурный оружейник резались в нарды прямо рядом с выходом из шахты трап-лифта, а дежурный техник Вася Хомутов болел за оружейника и отпускал ехидные комментарии после каждого хода врача. Полевикам по традиции уступили все передние кресла; оба стюарда хлопотали на камбузе. Люк в пилотскую кабину был не задраен, поскольку намечалось не десантирование, а только банальный подскок до Якутска.
Майор Бизик для начала зашел к пилотам. Потом, когда полевики уже расселись, провел короткий инструктаж. В сущности, вылет был рутинный — если забыть о расстоянии до места посадки. К нему так и отнеслись: сперва пообедали, потом наладились поспать. Дело начнется позже, а пока — тупо ждать.
В Якутске сели ближе к полуночи по местному времени.
Местное аэродромное начальство пребывало в испуганном ступоре: их действительно взбодрили из администрации президента. Роскосмос тут знали только по названию, поэтому что делать — понятия не имели. Но в глаза смотрели преданно-преданно, майор Бизик аж застеснялся. Зато когда выяснилось, что нужен небольшой шустрый бот на четверых, якуты на радостях выкатили не какой-нибудь жалкий болотник, а вполне исправную «Каплю» — реактивный конвертоплан. Это экономило время на второй перелет чуть ли не втрое. Поскольку из Якутска до места посадки было чуть больше полутора тысяч километров, вся экспедиция заметно оживилась, особенно Бизик и четверка полевиков.