Но полевики всего этого не увидели. Они спешили на помощь товарищу, у которого предположительно возникли затруднения.
То, что с «Каплей» что-то не так, они поняли задолго до финиша. Но лишь приблизившись вплотную осознали, до какой степени.
У конвертоплана было сломано одно короткое крыло и практически оторвано второе. Двигатель на уцелевшем заклинило в полупозиции. Колпак был вмят и продавлен, да и фюзеляж в нескольких местах пострадал. Там, где на обшивке имелись какие-либо выступы или неровности, виднелись застрявшие клочья белой шерсти — самый большой был нанизан на обломанный штырь внешней антенны. Ну и земля вокруг увечной «Капли» была сильно вытоптана.
— Ядри его через косогор налево, направо и вверх по радиусу, — прошептал Тарабцев, мрачно озираясь. — Сурнин, глянь в кабине!
Молодой послушно вскарабкался по сломанному крылу, потому что отломанный трапик весь в светлой шерсти валялся поодаль.
— Внутри пусто, крови нет! — сообщил он через полминуты. — И все с виду целое!
Стало быть, «Каплю» пинали только снаружи.
— Фу-у-у! — выдохнул вдруг Данченко с нескрываемым облегчением.
Тарабцев рывком обернулся, прикрываясь рукой от слепящего солнца.
Лёха Фролов, живой, но сильно расхристанный, трусцой приближался к ним.
Всех моментально попустило: главное — жив. Остальное частности.
— Цел я, цел! — выкрикнул Фролов издалека. — Только ком-без порвал.
Наконец он приблизился вплотную. Верхняя часть его комбинезона действительно была живописно разодрана. Лёха свисающие клочья сначала собрал в пучок, затем подвернул и, в конце концов, зафиксировал шнурком с липучкой. Из-под шнурка косо торчали оборванные волокна ткани и проводки электронной начинки.
— Рация работает, — сообщил Фролов сокрушенно, — но микрофон сдох. Я вас слышал, а ответить не мог. Думал, потом отвечу, как в кабину вернусь.
— Понятно, — кивнул Тарабцев, окончательно успокаиваясь. — Сурнин, сообщи Заре, что девяносто третий жив и воссоединился с основной группой.
Сурнин с готовностью исполнил.
— Ну и кто тут… накуролесил? — поинтересовался Тарабцев с легким сарказмом. — И главное — с чего?
— Мамонты, — вздохнул Фролов. — Я от них во-он там прятался, в овражке. Там и ручей есть, кстати.
— Ага, как раз подмыться и штаны отстирать, — не преминул подкузьмить черствый и бесчувственный Данченко.
— Я б на тебя поглядел, — отмахнулся Фролов. — Видел бы ты эти танки вблизи!
— И как, страшные? — поинтересовался Тарабцев.
— Да капец! Тут не только штаны — и кепку стирать не стыдно. Вон они, шествуют, сволочи.
Вдалеке, почти у самого горизонта, действительно виднелось несколько темных холмиков.
— И кто им не понравился, ты или «Капля»? Почему напали?
— Они, собственно, не нападали, — вздохнул Фролов. — Не поверишь, они чесались. Об «Каплю».
— Чесались? — удивился Тарабцев. — М-да…
— Ага. «Капля» ходуном ходила — меня сразу с ног сбило, выпал, зацепился комбезом за рукоять люка и повис. Потом додумался сирену включить, они как ломанулись… Ну и «Каплю» опять же задели несколько раз, а бивни у них знаешь какие… Комбез не выдержал, я сверзился, и тут сирена заткнулась. Пришлось сквозь строй этих карапузиков просачиваться. Я под солнце сразу сунулся, а там овражек… ну и залег. А эти пошумели, потрубили — и опять чесаться.
— Дурдом, — подытожил Данченко недобро. — Я пытался представить, что скажет шеф, когда узнает, как мы контейнер из бурундучьей норы откапывали. Но твой отчет наши раскопки однозначно затмит.
— Из норы? — переспросил Фролов с интересом. — Я смотрю, не у меня одного веселуха.
— А стрелять ты не пробовал, Лёша? — полюбопытствовал простодушный Сурнин.
— По мамонтам? Из пистолета? Вот уж в прямом смысле слону дробина… Да и жалко, честно говоря, они такие… такие…
Фролов неопределенно пошевелил пальцами обеих рук перед собой, не в силах подобрать нужные слова.
— Короче, жалко, — подытожил он.
— Пожалел слоников, — вздохнул Тарабцев. — А «Капле» кирдык. Не думаю, что якуты обрадуются. Надо было брать ружья!
— Да ладно, контора возместит, — поморщился Фролов. — Контейнер вы приняли, все пучком, вроде…
— Капля, Крым, я Заря, — ожило вдруг радио. — Что там у вас? Когда возврат?
Тарабцев кашлянул в кулак и на правах командира принялся докладывать ситуацию:
— Заря, я Капля! У нас некоторые проблемы. Требуется эвакуация, «конверт» поврежден. Основная задача выполнена, группа в порядке, но сами вернуться не можем. Ожидаем на координатах посадки.