Выбрать главу

Во второй половине 2014 года совместно с николаевской рок-группой «Проспект Мира», участником которой Владимир являлся еще в конце 80-х, записан полупрофессиональный альбом, содержащий 14 оригинальных треков. Лауреат ряда российских и международных литературных премий в области фантастики: «Аэлита», «Бронзовая Улитка», «Роскон», «Звездный мост».

Рассказ «Очень большая Москва» продолжает популярный цикл новелл «Ведьмак из большого Киева». В конце девяностых у Владимира Васильева возникла идея поместить в мир своего романа, написанного в жанре технофэнтези, «Техник Большого Киева» персонажа-гостя — ведьмака Геральта из знаменитая саги Анджея Сапковского. Согласие пана Анджея было получено. Первый рассказ нового «синтетического» цикла, под названием «Трем из Большого Киева», был напечатан в «Если» в 1999 году. В 2016 году герой неоднократно переиздававшейся серии новел Васильева, ведьмак Геральт, «перебирается» из Большого Киева в Большую Москву, и о его новых приключениях поведает уже новый цикл: «Ведьмак из Большой Москвы».

БУДУЩЕЕ МОСКВЫ

в видении

Председателя Земного шара

/фантастика

/художественный образ

Велимир Хлебников (1885–1922)

Русский поэт и прозаик, один из крупнейших деятелей русского авангарда. Входит в число основоположников русского футуризма. Реформатор поэтического языка, экспериментатор в области словотворчества. «Напечатал: «О, рассмейтесь, смехачи»; в 365±48 дал людям способы предвидеть будущее, нашел закон поколений…» (Из «Автобиографической справки»)

«Москва будущего»
В когтях трескучих плоскостей, Смирней, чем мышь в когтях совы, Летали горницы В пустые остовы и соты, Для меда человека бортень, — Оставленные соты Покинутого улья Суровых житежей. Вчера еще над Миссисипи, Еще в пыли Янтцекиянга Висела келья И парила, а взором лени падала К дворцу веселья и безделья, Дворцу священного безделья. И, весь изглоданный полетами, Стоял осенний лист Широкого, высокого дворца Под пенье улетавших хат. Лист города, изглоданный Червем полета, Лист осени гнилой Сквозит прозрачным костяком Истлевшей и сопревшей сердцевины. Пусть клетчатка жилая улетела — Прозрачные узоры сухожилья И остова сухой чертеж Хранились осенью листа. Костлявой ладонью узорного листа Дворец для лени подымал Стеклянный парус полотна. Он подымался над Окой, Темнея полыми пазами, Решеткой пустою мест, Решеткою глубоких скважин Крылатого села,
Как множество стульев Ушедшей толпы: «Здесь заседание светлиц И съезд стеклянных хат».
Осень 1921

Использованы художественные работы

Александры Экстер, Василия Кандинского

и Велимира Хлебникова

Сергей Волков

МЕЧТАГРАД

/фантастика

/города

/версии реальности

Когда мы, те, кто родился в 60-70-х годах уже безнадежно прошлого века, были маленькими, нам всем хотелось в будущее.

Нет, иногда и в прошлое, конечно — чтобы в мушкетерском плаще, со шпагой и пистолем, и на коне, или с луком в Шервудском лесу, или с мечом на Куликовом поле, — или вообще с каменном топором вместе с Быстроногим Джаром: «Желтогривая львица сражалась на стороне людей! Яррх!» В общем, что я вам рассказываю, про это Радий Погодин даже книжку написал, и кино по ней сняли потом — «Шаг с крыши».

Но в будущее все же хотелось больше. Оно было… заманчивым. Таинственным. Волнующим — прежде всего своей неизвестностью. Отовсюду нам слышалось: «Следующее поколение советских людей будет жить…», «В будущем каждая советская семья…», «Коммунизм — это будущее человечества», «Идеалы будущего общества невозможно представить без синтеза науки и практики, школы и трудового обучения». И сладко грели душу услышанные в школе слова Льва Толстого: «Человек будущего уже среди нас».