Виктор позвонил, и с тех пор жизнь его сменила колею. Из разговоров в столовой и намеков в отделе Виктора узнал, что за особые заслуги Государь жаловал Олега именным дворянством и возвысил до руководящего состава Департамента.
Полгода назад, после звонка, его пригласил на собеседование некто, назвавшийся Сергеем Викторовичем. Собеседником оказался коренастый седовласый мужчина пенсионного возраста. Они прогуливались по парку в Сокольниках, вопросы были вроде ни о чем, и Сергей Викторович вроде не вслушивался в ответы, а следил за реакцией собеседника на внезапно раскрытый зонтик в руках девушки на скамейке, на велосипедиста, промчавшегося рядом по выделенной полосе… На прощание велел завтра обязательно быть на медобследовании. Предложил Виктору переселиться, дал адрес и ключ-карту от однокомнатной квартиры, оплаченной на полгода вперед.
После заполнения анкет и не очень приятных анализов врач, задумчиво потирая носяру, спросил, не приемный ли он ребенок, поскольку славянский генотип не соответствует матери-калмычке и отцу-казаху. «А я-то думал, что они китайцы, и я китаец…» — удивился Виктор. Потом за него взялся плотный дедок по прозвищу «Страшная Борода» и гонял на занятиях по силовой подготовке. В итоге, Виктора оформили во внештатный резерв на испытательный срок.
Коллеги по офису явно ждали его быстрого продвижения по карьерной лестнице, подозревая высокое покровительство. Но время шло, пару раз его задействовали как проводника по Бункеру, однажды поставили заменять прихворнувшего Силовика, но в штат не переводили, и о делах Выездных Комиссий узнавал лишь из ежемесячных сводок из аналитического отдела в открытом доступе. Осенью 67-го весь резерв, штатный и внештатный, кинули на патрулирование улиц. Левые справляли юбилейный шабаш, власти опасались провокаций, выводить армию на улицы после прошлогодних событий было нежелательно: страна еле успокоилась после громких процессов.
Так что большая часть времени уходила на сидении в офисе, изучении регламентов, обязательных тренингов и «подай-принеси», если вдруг что потребовалось начальству. Была какая-то смутная неправильность в его пребывании в Департаменте по надзору. Среди лощенных сотрудников он казался себе бомжом, случайно попавшим на бал Дворянского собрания. Но вскоре понял: такие же люди.
После переезда ждали продвижений по службе. Кому-то повезет, подумал Виктор, возвращая костяшку-талисман в кармашек. «А вот Ольге вряд ли», — решил он, скосив глаза на соседнюю ячейку. Стол, заставленный мелкими горшками с кактусами, подставка с карандашами и скрепками, стопка бумажных файлов, прижатых миниаквариумом, к стене на булавке пришпилена плюшевая зверушка. Канцелярской дребедени тоже хватало. Не хватало самой Ольги. На терминале замигал вызов к начальнику отдела. В офисе, кроме Виктора, больше никого не было, поэтому прихватив аптечную сумку, без которой можно было получить выговор, пошел к Бурмистрову.
Николая Семеновича побаивались. Он закрывал глаза на бардак в офисе, но строго требовал еженедельные отчеты, которые Ольга прозвала «песней оленевода». В отчетах следовало изложить своими словами наблюдения и впечатления о чем или о ком угодно. Виктор заподозрил, что от них ждут доносов на коллег, но быстро сообразил, что в их системе перекрестного контроля доносы ни к чему. Центральный комп, почему-то прозванный «Большим Братом», если что, отследит перемещения и контакты любого из них, запишет разговоры даже с навигатора без питания и сообщит кому следует.
Бурмистров взглянул на Виктора начальственно, как бы с трудом вспоминая, зачем его вызвал.
— Ты в последние дни не замечал за Скобелевой ничего странного?
Виктор покачал головой. Любое слово может быть неправильно истолковано. Первый принцип службы — «не болтай!» — Виктор усвоил на второй день работы. Дежурный по офису предложил пройти какой-то «тест Ришелье» и написать шесть строчек о чем угодно. А потом объяснил, по каким статьям и на сколько лет за слова из детской песенки можно отправить коллегу на поселение в солнечные края.
— Её ищут в отделе кадров, — пояснил Николай Семенович. — Психологи, читающие ваши отчеты, — тут он подмигнул, — рекомендуют перевести ее к аналитикам. А наша девица-красавица куда-то исчезла.