Это квантовые вычисления и криптография, включая новый квантовый компьютер от D-Wave на тысячу кубитов. Это гонка за искусственным интеллектом, Siri от Apple, Cortrana от Microsoft, Alexa от Amazon, Now (странное имя, кстати) от Google. Ну и множество различных специализированных систем, среди которых, скажем, Watson от IBM. Большие ИТ-компании наперегонки скупают коллективы, работающие в поле искусственного интеллекта и робототехники. Boston Dynamics и их робот «big dog» — это ИТ? Да, конечно, там ведь нет ни одного живого элемента. Но при этом сделанные по живому образцу аппаратные нейросети, благодаря которым эти роботы так трогательно оскальзываются, спотыкаются и все-таки не падают, — продукт экспансии ИТ в сферу биотеха. Такие захваченные территории получают название «нейроморфных технологий». Отнимать имеет смысл самое ценное — механизмы, которые позволяют выполнять психические функции, принимать решение, отражать объективную реальность и осознавать себя. Когда такие механизмы переезжают из мира белков, ферментов и мембран в мир электронов, P-N переходов и интегральных плат, грань между биотехом и ИТ еще больше истончается.
Что же находится в сверхплотном ядре угрозы на стыке биотехнологий и ИТ? Это — злонамеренное управление, то есть потеря человеком воли, утрата свободы и подпадание во власть внешнего агента, будь то техническое средство, управляющее реакциями, определяющее эмоции и решения, вирус, осуществляющий ту же функцию, или просто информационно-технологический или биотехнологический backdoor, открывающий доступ к психическим процессам с «заднего крыльца». Это страх потери границ, неразличение иллюзий и реальности, своих чувств и навязанных, сознания и бессознательного. Потери границ между личностью и коллективом. Своим и чужим. Наведенным и настоящим. Вокруг этого страха крутится много сценариев — иллюзорность реальности, или матрица (она же старый добрый фантомат по С. Лему), зомби-апокалипсис, раздвоение личности, потеря памяти, потеря идентичности в огромном людском муравейнике. Даже «чужие», разрывающие человека изнутри, или страх обнаружить себя роботом, а свои воспоминания — ненастоящими. Все, похоже, к тому и идет… Правда, не само собой или под тайным давлением мировой закулисы и рептилоидов с планеты Нибиру, а ведомое вполне понятными силами экономики, стремлением к удовлетворению человеком и человечеством своих потребностей.
Одна из главных потребностей — связность, контакт между людьми. Эта потребность двигает развитие знаковых систем и средств управления и организации мира. Совместная деятельность — необходимая часть жизни каждого человека, и она требует работы, понимания результатов, промежуточных этапов, последовательности действий, ролей. Когда-то для этого вполне хватало охры и стены пещеры, а теперь постепенно начинает не хватать огромных панелей кризисных ситуационных центров, дэшбордов и пультов систем управления сложными процессами на заводах, в энергосистемах и мире финансов.
Системы, с которыми приходится иметь дело человеку, усложняются экспоненциально. Увеличивается количество действующих лиц, усложняются правила, техносреду постепенно насыщают автономные агенты и прочие «простые» формы искусственного интеллекта. На подходе интернет вещей, доступные биометрические устройства и стоящие за ними облачные аналитические системы, способные не просто идентифицировать эмоциональные состояния человека по косвенным данным, но и получать доступ к его неосознаваемым процессам. Аналогично и с человеческими коллективами — система оценки поведенческих сценариев для коллективов, как малых групп, так и очень больших, уже на подходе. Нейромаркетинг — быстро растущий рынок. А нейроэкономика сейчас солидная научная дисциплина с основательной теоретической базой и практическими задачами.
Нейроэкономика — междисциплинарная область исследований, направленная на изучение поведения человека в процессе принятия решений. Объединяет нейробиологию, экономику и психологию. Нейромаркетинг — набор методов изучения физиологических реакций человека в рамках потребительского поведения и воздействия на него.
Европейский Human Brain Project (2012) направлен на реконструкцию мозга путем моделирования 89 миллиардов нейронов и их 100 триллионов связей с использованием компьютеров, начиная с нижнего уровня передачи химических и электрических сигналов до уровня особенностей поведения и восприятия человека. Американский проект BRAIN (2013) разрабатывает технологии для получения новой информации о функциональной структуре мозга. Японский Brain/MINDS (2014) направлен на исследование связи генома с поведением, психическими и нейродегенеративными заболеваниями человека (болезнь Альцгеймера, шизофрения, аутизм). Китайский China Brain (2015) занимается созданием нейроморфных систем, учитывающих строение мозга человека (уровень клеток и цитоархитектоники). Фактически это проект создания нейроморфного искусственного интеллекта. Российский проект CoBrain — Connected Brain (2016) — будет фокусироваться на исследованиях в области расширения ресурсов мозга человека и повышения его эффективности. Речь идет в первую очередь о коммуникационных технологиях, в которых «собеседниками» выступают техносреда и другие люди, с одной стороны, и мозг и его подсистемы вплоть до отдельных функций мозга, с другой стороны. Таким образом, вероятность развития сценария тотальной коммуникации, в которой размываются границы между личностью и коллективом, искусственным и естественным, сознаваемым и бессознательным, резко повышается.