«Павел Яблочков, Александр Лодыгин, Александр Попов, Олег Лосев, Игорь Сикорский, Сергей Лебедев — все они были первопроходцами в науке и технике, но не все смогли реализовать свои идеи в России, — полагает он. — Если русские были первопроходцами в таких сферах, как электричество, радиоволны, самолетостроение, разработка транзисторов, диодов, лазеров и ЭВМ, то почему Россия — слабый игрок на мировом рынке высоких технологий? А все дело в том, что ни одна другая страна в мире не имеет такого контраста между интеллектуальным, творческим превосходством и недостаточной развитостью высоких технологий, как Россия. Самым поразительным здесь является то, что Россию нельзя назвать технологическим болотом: российские ученые сделали в ХХ веке множество важнейших научных открытий. Среди их достижений можно назвать изобретение лазеров, они стали пионерами в области компьютерных технологий и даже предложили концепцию гидроразрыва. Однако все эти и многие другие идеи были позже доработаны и коммерциализированы в других странах. Неспособность крупной державы извлечь выгоду из своих научных знаний — чрезвычайно серьезная проблема.
Сегодня российские лидеры понемногу начали признавать это, но пока все усилия принимают форму централизованных инициатив, в том числе создания наукограда в Сколково, который правительство России при поддержке Массачусетского технологического института попыталось превратить в российскую версию Кремниевой долины. Однако этого недостаточно. Придется еще внести массу изменений в правовую систему, изучить и повсеместно применять, а главное, защищать патентное право и изменить положение инвесторов. Технологии не развиваются сами по себе. Для этого необходимо создать самые разные поддерживающие механизмы».
Пока же российская инновационная система ориентирована на приобретение готовых технологий, а не на разработку собственных, способных обеспечить устойчивое развитие экономики своими силами. В глобальных инновационных рейтингах Россия занимает 60-е(!) места. По показателю, характеризующему взаимодействие бизнеса и научного сообщества, мы находимся сегодня на 61-м месте, наш ближайший сосед — Сенегал.
Экономическая система должна обеспечивать инвестиционные возможности, законодательная — защищать интеллектуальную собственность и вознаграждать изобретателей, а политическая система должна не бояться технологических инноваций, успешных и влиятельных предпринимателей, а продвигать их.
А. РЕНКЕЛЬ, патентовед
НАШ ДОМ
Ваша микроволновка
В «ЮТ» № 3 за 2015 год мы рассказали вам, как при помощи микроволновки измерить скорость света. И предупредили, что при обращении с микроволновой печью нужно быть аккуратным. В связи с этим многие читатели просят рассказать, не вредны ли микроволновые печки, как выбрать среди множества печей именно ту, что необходима вашей семье, и как с ней правильно обращаться. Выполняем вашу просьбу.
Началась эта история ровно 70 лет назад. В 1945 году инженер американской компании Raytheon, специализировавшейся на производстве военной техники, Перси Спенсер работал над совершенствованием сконструированного им же излучателя сверхвысокочастотных волн, предназначавшегося для радара ПВО.
День клонился к вечеру, и Спенсер решил подкрепиться. Опустив руку в карман, он с изумлением обнаружил вместо шоколадного батончика некую пастообразную массу. Выходило, что радиоволны разогрели батончик.
Проверка показала, что кукурузные зерна, размещенные исследователем перед излучающей антенной, мгновенно превратились в попкорн. А яйцо, подвергнутое облучению мощностью 10 кВт, и вовсе взорвалось.
Все это привело к тому, что 8 октября 1945 года Перси Спенсер зарегистрировал патент № 2495429 на аппарат для приготовления еды при помощи электромагнитных волн. А через 2 года компания Raytheon начала выпускать первые в мире сверхвысокочастотные, или СВЧ-печи.
Изобретатель Перси Спенсер.
Первая СВЧ-печь на кухне ресторана.
Правда, иные историки говорят, что эту легенду сочинили газетчики в рекламных целях, а на самом деле все обстояло совсем иначе.
Возможно. Главное, что печь была изобретена, причем как раз вовремя. Вторая мировая война закончилась, и менеджерам компании пора было подумать о переходе на выпуск мирной продукции.