— Я перестану быть президентом? — искренне удивилась Грей, — Конечно, перестану, у нас же демократическая страна, и президенты не сидят по двадцать лет. Но я перестану быть президентом не раньше ближайших выборов. Что же касается проекта «Риаберра», то я официально не имею никакого отношения к нему. Кто бы ни стал копать, меня он не откопает. Пострадаете только вы, сэр.
— Я не собираюсь страдать в одиночестве, — проворчал Голдсмит, смешивая в новый вкус еще три разноцветные жижи на вейпе, — Если меня будут топить — я схвачусь за вас и всех остальных, мисс Грей, так что на дно мы пойдем все вместе. А чтобы этого не случилось — дайте мне ЦРУ.
— Нет. Я опасаюсь огласки больше, чем закрытия проекта «Риаберра». Не хватало еще, чтобы кто–то из моих собственных спецслужб нарыл на меня компромат.
— Глупо, черт возьми, как глупо, — вышел из себя Голдсмит, — Проект «Риаберра» это все, для вас в том числе.
— Нет. Для вас, — прощебетала Грей, в очередной раз очаровательно улыбнувшись.
— Шотландская полиция обгадилась, как и моя служба безопасности. А единственная реальная возможность починить сервер — найти этих поганых хакеров. Мне придется нанять кого–то со стороны, — пожаловался Голдсмит, — Вы понимаете?
Грей кивнула:
— Да. Даю вам добро. Только потрудитесь, чтобы наемники не раскопали лишнего.
— Если они раскопают лишнего — то сами будут закопаны, — заверил Голдсмит, — Но мне нужна информация. Кто на самом деле стоит за атакой?
— Подозреваете меня, сэр?
— Да хватит мне голову морочить, — взъярился Голдсмит, — Мы оба отлично знаем, что это не десяток шизофреников из Лиги. И я почти на сто процентов уверен, что вам известны и реальные заказчики, и конечная цель всего этого дерьма.
Грей задумалась и ответила не сразу:
— Скажем так. Цель состоит в том, чтобы ударить по мне и моим друзьям. Вы им неинтересны, Голдсмит, так что не кипятитесь. А имена реальных заказчиков будут бесполезны для поиска хакеров. Боюсь, что выбить информацию из заказчиков не получится даже у нас с вами, это не те люди.
— И что мне теперь делать, м? Вы же ни хрена мне не говорите, держите меня за дурака. Ладно, я разберусь. Только учитывайте, что из–за вашей неразговорчивости судьба всего мира сейчас находится в руках эльфа–наркомана из дурки.
— Простите?
— Забудьте, мисс Грей. Меня ждут на совещании. Всего доброго.
Голдсмит в ярости смахнул голограмму звонка, вкус вейпа казался ему отдававшим гарью.
Уровень 5: Бредящий II
Вы прибыли в монастырь Калеат–Альмулихи
Андрей догадался, что достиг цели, и без всякого системного сообщения. Он добрался сюда около полудня, в самое жаркое время дня. Вторую половину пути Андрей бежал по горячей соляной пустыне, а до этого ему пришлось идти через равнину, покрытую кипящими кислотными озерцами, эти зеленоватые водоемы он разглядел, еще когда стоял у ручья возле гор.
Разные сапоги Андрея покрылись соляным налетом и стали почти белыми, диэлектрический ботфорт был во вполне сносном состоянии, а вот правый сапог из человечьей кожи совсем истрепался. Андрей рисковал вскоре опять оказаться босым на одну ногу, а это было опасно, местная едкая соль наверняка сразу разъест ему пятку до мяса.
В паре сотен шагов от монастыря Андрей остановился, чтобы напиться воды из бурдюка, съесть колки и восстановить запас сил. Далеко за спиной Андрея осталась низкая гряда холмов, с ручья у подножия которой он и пришел, отсюда холмы казались синеватыми и туманными, а за ними совсем вдали маячили высокие скалы, где Андрей встретил контрабандистов. Во все остальные стороны уходила за горизонт белоснежная соляная пустыня. Эта соль смертельно надоела Андрею, она скрипела под сапогами и на зубах, а ветер здесь вонял йодом. Из монастыря впереди раздавалось рычание, стрекотание и хрюканье, человеческих голосов слышно не было.
Монастырь оказался неожиданно небольшим, Голдсмит предупреждал, что здесь живут только четверо монахов, но, тем не менее, Андрей все же ожидал увидеть нечто покрупнее. Монастырь состоял всего из двух построек — прямоугольного двухэтажного здания и пристроенной к нему квадратной башни. Оба здания были построены из соли, отполированной до состояния мрамора, белоснежные стены монастыря ослепительно сверкали на солнце. И в башне, и в основной постройке были прорублены длинные узкие окна, затянутые чем–то черным и непрозрачным. Дверь была только одна, тяжелая и из темного металла. На крыше прямоугольной постройки стояло несколько десятков огромных черных котлов с крышками. Никакой стены или хотя бы забора вокруг монастыря не было, зато перед зданием расположился длинный загон, а еще металлическая жердь на соляных столбах и монумент.