— Да бросьте, — в ужасе произнес Маркс, — Неужели там и детей мучают?
— Нет. Детей там нет из–за требований нашего цензурного законодательства. Все–таки запихать детей в столь жестокую игру не решилась даже такая циничная тварь, как Голдсмит. Но в этом–то и проблема. NPC знают о детях, хотят их завести, когда это положено по сюжету, но фактически детей у них не будет никогда. Их лишили даже основных репродуктивных прав. При том, что детей NPC любят, хотя никогда их и не видели, ведь психология обитателей мира Ergotism, как я уже говорила, ничем не отличается от нашей.
— Но NPC, по крайней мере, бессмертны, — ухватился за последний аргумент Маркс.
— Так, да не так, — мрачно улыбнулась Ника, — Они бессмертны технически, но они боятся смерти, как и мы, и каждую свою смерть переживают, как настоящую. Мы после смерти обретаем покой, они же — обречены страдать вечно, без возможности выхода.
— Вы говорите ужасные вещи, мисс Медныч, — вздохнул Маркс, — Что вы планируете делать дальше?
— Наверное, поеду в тюрьму, нет? Или вы спрашиваете, что планирует делать Лига Защиты Эльфов? Я этого не знаю. Я ведь в ней не состою, вы забыли, сержант? Кстати, разрешите, я достану смартфон и проверю кэш интернета…
Маркс кивнул.
Ника несколько мгновений изучала экран смартфона, а потом улыбнулась:
— Смотрите, сержант. Видеоролик, где я поливаю эту суку кровью, набрал чуть больше 150 тысяч просмотров. Это за те десять минут, после которых его отовсюду удалили, как оскорбительный и содержащий сцены насилия. Да, я успела снять все на смартфон и даже выложила в интернеты, прежде чем сдаться вам. Вы же не думали, что в современном мире подобные акции проводятся без видосов?
Маркс поморщился и полез в карман за нейросигаретой:
— Вы мне симпатичны, Ника, честно. Но вы только что усугубили свою ситуацию, выкладывание видоса — это утяжеляющее ответственность обстоятельство для любых дел об актах насилия.
— Плевать.
— Извините, мисс Медныч, но закон — есть закон.
Маркс решительно встал из–за стола и сунул ведро, перепачканное кровью, в контейнер для улик терминала киберправосудия.
— И ваш кроссовок, пожалуйста. Левый, который в крови.
Ника послушно сняла кроссовок, носок под ним тоже был в крови.
— Носок тоже класть?
— Не нужно, думаю, старина Дредд обойдется и без него.
Маркс закрыл контейнер для вещественных доказательств, терминал киберправосудия угрожающе загудел и нагрелся. Через полминуты на экране появилась надпись:
Ваше последнее слово перед вынесением вердикта, мисс Медныч
Ника ответила терминалу сразу, не раздумывая:
— Я просто хочу напомнить вам, сэр терминал. Мы все–таки в Шотландии, где уважают законы, многие из которых существуют и действуют уже тысячу лет, а то и дольше. Поэтому я аппелирую к древнему и благородному юридическому правилу corroboration, согласно которому событие преступления и моя виновность должны быть подтверждены как минимум двумя независимыми свидетельствами, даже несмотря на то, что я фактически признала совершенный мною акт насилия против Робель. Это все. Можешь вершить свое правосудие, старина Дредд.
Сержант Маркс хмыкнул:
— Как я уже говорил, вы мне симпатичны, мисс Медныч, но увы, такая отмаза в вашем случае не сработает.
Маркс закурил нейросигарету и коснулся ладонью сенсора на терминале. Старина Дредд загудел еще громче.
Начато вершение правосудия
Загрузка правосудия — вершение
5%
12%
24%
32%
33%
34%
На 34 процентах терминал завис и запищал.
— С ним это бывает, ничего страшного, — успокоил Нику Маркс и пнул киберсудью ногой.
35%
38%
51%
64%
80%
93%
100%
Вершение завершено!
Судебное решение по делу № 2693/ 144438216
от 3 сен 2029
Обвиняемая: Ника Медныч
Возраст: 16 лет