Аня почему-то опять заплакала, размазывая по лицу слезы и остатки боевой раскраски. Отчего эти слезы? Все теперь хорошо! Анна успокоилась, привела себя в порядок, сняла трубку и решительно приступила к делу:
– Значится, так, Федя. Ты уже дома, вернулся-таки? Рраз-два – левой? На такси? Да мне-то что? – будет сейчас, как маленький, все подробно объяснять… – Молодец, молодец, Федя! Приеду утром… Собери мой чемодан. Все вещи, ты знаешь, что надо. Ну, конечно – не один чемодан, два больших чемодана! Куда, куда! Завтра приду и сразу полечу в Англию. Новый контракт, дурачок, – на несколько лет… Разберусь на месте – отпишусь, по скайпу поговорим. Буду вице-президентом фирмы… С фактическими правами президента. Вице-президент – но круче, чем президент. Кто от такого контракта откажется? Возьми мне билет на завтра… Ты сам и купишь. Виза есть. Как обычно, ты знаешь – бизнес-класс… Отвезешь в аэропорт. Так, нечего хныкать. Мне тоже нелегко, я же не плачу. Потерпи, я приеду через полгода… В отпуск. Смотри, чтобы здесь все было в порядке. За тебя я спокойна, ты все сделаешь правильно. Да, потерпи… В крайнем случае – любовницу заведи. – Как же, этот мозгляк даже на такую безделицу не способен… – Шутка. Ну, хватит, Федя, ты сам знаешь – так надо!
Аня рыгнула и продолжила:
– А вот Оле придется помочь. Помочь, засранец… Ну, ладно, извини, погорячилась, не выступай – это фигура речи такая… Ты с ней, с Олей, – душа в душу, вот и помогай… Все говорите и говорите друг с другом, ля-ля – тополя… А надо реально помочь девочке. Как – чем? Избавить, например, от папика толстозадого. Не серди меня – все равно сделаешь, как скажу. Свяжешься с Василь Василичем. Ну, тот, к кому ты меня всегда ревновал. Я же не виновата, что нравлюсь ему. Я вообще нравлюсь мужикам… Да, он из каких-то органов. Не из ЧК. Контрразведка, наверное, или что-то в этом духе. В общем, скажешь ему, что надо поработать по Олиному папику. Он сам знает, что надо делать – найдет компромат, свяжется с кем нужно… с его женой, с органами, если потребуется… Сообщит, что папик не дружит с законом – это самое простое, нарушения всегда найдутся… А может, и скелеты в шкафу… В общем, он умеет все это по-тихому обтяпывать. Федя, не серди меня. Уже поздно, я очень устала, слушай, что тебе говорят. Я не плачу, это нервный тик… Никаких расчетов. Мы с Василь Василичем свои люди. Скажешь, что Анна вернется с туманного Альбиона, рассчитается натурой. Какой ты, Федька, распущенный – шучу я. Просто фигура речи… В ресторан с ним схожу, например. Причем, за его счет. Понял, дурашка? Вообще-то, я надеюсь на тебя. Чтобы все было готово, когда приеду… Ну, целую, до завтра. А Олю береги. Я тебе за Олю голову оторву. Кстати, ты пробовал когда-нибудь фуа-гра? Дурак! Ты даже не представляешь, как это вкусно. Почти так же вкусно, как быть моим мужем. Не понял?.. Тебе еще нравится спать со мной, болван, или уже все равно? Ну, так это почти так же вкусно. Гуд бай, мой друг, гуд бай! Когда умо-о-олкнут все пе-е-есни, которых я-я-я не знаю…
Опять зазвонил мобильник. Анна очнулась, посмотрела на часы: начало девятого… Не утро, еще вечер… Что-то я не поняла… Приснилось, что ли, про этого рыжего? Тьфу, даже вспоминать противно! Ира Гнатова спала на диване, уткнувшись лицом в подушку. Аня в темноте пыталась нащупать туфли – безрезультатно. В одних колготках, раскачиваясь, медленно и торжественно она двинулась в сторону истерично взвизгивающего телефона. Свет не включала…
– Алло… М-м-муженек аб-бъявился. Нет, я на работе… Слушай, я не могу отсюда выехать, придется здесь переночевать. У нас есть служебные ап-п-партаменты. Приехала Ира Гнатова, она загородила выезд, а ключ… Видимо, уронила в грязь. Мы двадцать минут ползали в снегу – ничего не нашли. Кому я десять минут пытаюсь что-то объяснить? Конечно, я забрать тебя не смогу, сам, сам… Добирайся, как можешь. Водителей отпустил? Вот это зря! А что, товарищи по работе не могут подвезти уввважаемого замначальника отдела министерства? Вовка с Артемом, например. Ах, вот как?.. Жаль, жаль! Знаете что, мальчики, встаньте шеренгой – раз-два-левой, левой! А ты – за командира… Острю? Ничего я не острю – нервный тик, у языка тоже бывает нервный тик, в общем, на нервной почве – хватит рассусоливать, отбой, мой милый, чао-какао!