Возвращение
Как вступление к «Хаджи-Мурату»,сторона моя репьём богата(стойкий, чёрт, – попробуй, оторви!).Да ещё грачамида ручьями,круглыми,протяжными речами,как ручьи, журчащими в крови…Конский шар катну ботинком узким,кто их знает, шведским ли, французским…Дом родимый – глаз не оторвать!Грустная и кроткая природа,вот она —стоит у огорода,маленькая седенькая мать.Рядом папа крутит папиросу.Век тебя согнул, как знак вопроса,и уже не разогнуть спины.Здравствуй, тётка, божий одуванчик,это я – ваш белобрысый мальчик.Слава богу, слёзы солоны.Вашими трудами, вашим хлебомя живу между землёй и небом.Мамочка, ты узнаёшь меня?Я твой сын!Я овощ с этой грядки.Видишь – плачу, значит, всё в порядке:если плачу, значит, это я.
«Не трогайте жанр…»
Не трогайте жанр,Излучающий жар.Поленья рассудка в пыланье напева.Поверьте, проверьте: поэзия – шар,Поедешь направо – приедешь налево.В ней ясный неясенИ глупый неглуп.В ней чувство и мысль —Словно конь и подпруга.Поверьте, проверьте: поэзия – кубТой комнаты, где вы любили друг друга.Простого кумира себе сотворю,Слеза на щеке – вот её откровенье.Поэзия – угол, я вам говорю,Где редко, но мы преклоняем колени.
Иван, не помнящий родства
Не как фольклорная подробность,Как вызов против естества,Был в русской жизниСтрашный образ —Иван, не помнящий родства.
Ни огонька,Ни поля чести.Ни проливного бубенца.Ни доброй памяти,Ни песни,Ни материИ ни отца.
Тут не увечье,Не уродство,Не тать – рука у топора,А сердца вечное сиротствоИ в светлом разуме дыра.
И в ближней стороне,И в дальней,В часы беды и торжестваНет участи твоей печальней,Иван, не помнящий родства.
«Воробей, стучащий в крышу…»
Воробей, стучащий в крышу,дробный дождь в пустом корыте, —говорите, я вас слышу,я вас слышу, говорите.Прежде чем я стану тенью,остро, как переживанье,слышу, слышу свиристенье,шебаршенье и шуршанье.Эти травы, эти птицына закате и в зените,милые твои ресницы,я вас слышу, говорите.Ничего не надо, кромеобщей радости и боли,доброй песни в отчем доме,свиста вьюги в чистом поле.Мы уйдём, но не как тени,в мир пернатых и растений,в песни, шорохи и звуки.Нас с тобой услышат внуки.
Старый сюжет
Опять Подмосковье красно от ранета.Любимая,это кончается лето.Для сердца – отрада,для глаза – награда.Пора увяданья,пора листопада.А ты словно Ева на древней иконе,и рдеет ранет на прозрачной ладони.И нас не прогонятиз нашего сада.Нас любит и помнит пора листопада.Прощаясь, горит и ликует природа,и сердце желает запретного плода.И можно сгореть от любимого взгляда…Такая хмельная пора листопада!Мы встретились в мире какими судьбами?Мы яблока вместе коснёмся губами.Бессмертья не будет,и рая не надо.Гори, не сгорая, пора листопада!
Полковник
Ах, полковник!Он сед и галантен,и звенят ордена на груди!..Только хочет он быть лейтенантом,у которого всё впереди!Молодым,самым главным на свете,когда в солнечных лёгких лучахдве малюсеньких звёздочки эти,как слезинки, дрожат на плечах.Стать зелёным,как свежая ветка,чтоб девчата на собственный страхгренадёра двадцатого векаобнимали в глухих городках,чтоб смущённо глядел новобранециз рядов подравнявшихся ротна густой лейтенантский румянец,на припухший мальчишеский рот.И вздыхает товарищ полковник,и дрожит седина на висках,и друзей вспоминает покойныхна российскихи прочих полях.«Что стрельба по картонным фигурами учебные эти бои,гарнизонные наши амуры,дорогие ребята мои!Мне приказ отдавать неохота,замирает приказ на губах:не хочу, чтобы грозное что-топроступало в ребячьих чертах».С песней!С песней!Идут они с песней.Веселей, запевала, гуди!Далеко нам, ребята,до пенсий!Хорошо,всё ещё впереди!
«В берёзовой серебряной купели…»
В берёзовой серебряной купелиТы отбелила волосы свои.Ужели наши соловьи отпелиИ нам остались только журавли?