Тари-Тау и Рогус скрылись в кабине утренней свежести.
Я снова взял прибор и самым тщательным образом осмотрел его. Нажимая кнопку, я то включал, то выключал прибор. И вот мне показалось, что на подставке включенного прибора появилось едва заметное пятнышко. Присмотревшись, я понял, что пятнышко — это замаскированная кнопка. Я нажал ее. И сразу же послышались хорошо знакомые мне звуки: тик-тик, тик-тик… Это же мой хронометр! Он сейчас стоит в моей каюте на клавишном столике. Но зачем Рогус имитирует в приборе тиканье моего хронометра? И откуда он знает о старомодном тикающем хронометре, оставшемся мне после гибели отца? Недоумевая, я приложил ухо к прибору. И вдруг в нем раздался грохот. Создалось впечатление, что какой-то предмет упал и, гремя, покатился по пластмассовому полу.
И тут меня осенила догадка. Выключив прибор, я поставил его на столик и бросился в свою каюту.
Так и есть! На полу посреди каюты лежала шкатулка. Недостаточно плотно закрепленная в ячейке, она упала и покатилась. Звук упавшей шкатулки я и слышал в приборе. Это прибор-шпион! С его помощью Рогус мог слышать все звуки в моей каюте. Возможно, что и сейчас он стоит, приложив ухо к прибору. Достаточно мне хотя бы шепотом произнести проклятие по адресу фарсанов, и я буду разоблачен.
Ну нет, Рогус. Твои технические хитрости не помогут. Напевая какой-то веселый мотив (пусть подслушивает Рогус!), я поставил шкатулку на место. Затем вышел и направился в рубку управления.
Всякий раз, когда я заходил в эту рубку, мной на минуту овладевало ощущение уюта и благополучия. Словно на корабле ничего не произошло. Словно не фарсаны, а живые Тари-Тау и Али-Ан дежурили попеременно у пульта управления. Многочисленные приборы пульта все так же беззвучно и дружелюбно мигали своими многоцветными огоньками. Все так же из кают-компании доносились шаркающие шаги Рогуса. Трудолюбивый, как муравей, он проверял сегодня работу экрана — полусферы кабины утренней свежести. Традиционная, мирная картина нашей жизни! О, как мне хотелось, чтобы произошло чудо, чтобы фарсаны снова превратились в людей!
С горечью размышлял я о трагической судьбе своих друзей — членов экипажа. Сейчас мне больше всего было жаль Тари-Тау. В его лице, быть может, погиб один из самых великих, один из самых царственных поэтов Зурганы.
Только теперь, думая о погибших членах экипажа, я начинаю понимать, почему председатель Совета Астронавтики Нанди-Нан настаивал на зачислении в экспедицию Тари-Тау, который был тогда совсем почти мальчиком. На дорогах Вселенной возможны всякие случайности и задержки. И если путешествие слишком затянется и усталость долгих лет застелет, затуманит наш взор, то Тари-Тау, будучи уже в зрелом возрасте, поможет нам привести корабль обратно на Зургану. Так, видимо, думал мудрый и предусмотрительный Нанди-Нан.
32-й день 109 года
Эры Братства Полюсов
До Голубой осталось не больше 10 дней полета. Поэтому мне надо спешить.
О Зургане лучше всего рассказать словами Аэнны-Виан, которая хорошо знала историю нашей планеты. Аэнна пригласила меня к себе на следующий день после Всепланетного Круга ученых. Но три дня подряд я был занят подготовкой к пробному полету и не смог посетить дом Вир-Виана.
Я встретил Аэнну совершений случайно на берегу Ализанского океана. Я летел на гелиоплане на остров Астронавтов, где меня ждали члены экипажа. Я торопился. До острова оставалось не так далеко, но в это время киберпилот отчеканил:
— Энергии мало. Совершаю вынужденную посадку.
Гелиоплан сел на самом берегу. Едва я вылез из кабины, как услышал далеко сзади приветствие:
— Эо, Тонри!
У меня радостно забилось сердце — мне показалось, что я узнал голос Аэнкы. Я обернулся… Она! Аэнна стояла около белого домика туристского типа. Таких домиков здесь насчитывалось десятка полтора. Вероятно, это и был городок археологической партии, в которой работала Аэнна.
— Ты как здесь оказался? — спросила Аэнна, подойдя ко мне — Решил стать археологом?
— Вынужденная посадка, — махнул я рукой в сторону гелиоплана.
— У тебя есть свободное время? Есть? Тогда посидим на берегу.
— Хорошо. Только я должен предупредить товарищей о том, что задержусь.
Я снова залез в кабину гелиоплана. Включив крохотный экранчик всепланетной связи, я вызвал Сэнди-Ски и попросил его приехать за мной на катере часа через три.
— А теперь давай оправдывайся передо мной, — весело заговорила Аэнна, когда я вернулся к ней. — Ты почему не зашел к нам на следующий день после Круга? Ведь обещал? А завтра сможешь?
— Первая половина дня у меня свободна.