Вир-Виан прочно уселся на своего любимого философского конька. С ним теперь бесполезно было спорить.
— Ну хорошо, — не совсем тактично перебил я его. — А какими же средствами, каким оружием вы думаете бороться с другими населенными мирами? Я, например, не представляю. Предположим, что на планетной системе Нанди-Нана мы найдем цивилизацию. Неужели мы сумеем установить господство нашим оружием? Ведь перед нами, небольшой кучкой астронавтов, будет целая населенная планета, и у разумных обитателей найдется пусть даже примитивное, но неведомое нам оружие.
— Верно, верно, — живо откликнулся Вир-Виан, с любопытством глядя на меня. — Продолжайте.
— Теперь предположим, хоть мне и кажется это диким, что мы каким-то образом установим свое господство на планете. Но ведь мы улетим обратно, и наше господство прекратится.
— Верное замечание, — Вир-Виан вскочил с кресла и начал ходить по библиотеке. — Абсолютно верное. Для борьбы в Космосе нам необходимо оружие — тонкое, гибкое, а главное неожиданное. Над таким оружием я и работаю со своими помощниками.
— Какое оружие? Вероятно, какие-нибудь мощные силовые поля?
— Нет, совсем не то, — возразил Вир-Виан. — Когда-нибудь я вам, Тонри, покажу это оружие. Я или мой помощник.
Когда Вир-Виан сказал о помощнике, мне почему-то вспомнился странный тип, которого я встретил на веранде.
— Скажите, этот Тонгус, который сидит на веранде, тоже ваш помощник?
Вир-Виан и Эфери-Pay переглянулись.
— В некотором роде да, — ответил Вир-Виан. — А что?
— Какой-то он странный.
— Странный? Нет ничего удивительного. Это моя первая и не совсем удачная модель.
— Модель?! Этот человек — модель? Не понимаю.
Вир-Виан удовлетворенно улыбнулся. Эфери-Рау рассмеялся — громко и заразительно, напомнив мне прежнего общительного весельчака.
— Странный? — переспросил Вир-Виан. — Ну что же, я доволен, что вы заметили всего лишь странности. Так и быть. Я объясню вам, Тонри, что это такое. Со временем об этом все узнают Но вас прошу пока молчать.
Вир-Виан открыл дверь на веранду и повелительно крикнул:
— Тонгус! Зайди сюда!
Появился Тонгус. Шел он бесшумно, но неровно, словно толчками.
— Слушаюсь, — сказал он тоном хорошо вышколенного слуги древних времен.
— Разденься.
Тонгус повиновался. Стройный и сухощавый, с покатыми и узкими, но мускулистыми плечами, Тонгус и телосложением поразительно напоминал Ниан-Нара, с которым я провел немало часов на пляжах Ализанского океана.
Вир-Виан предложил:
— Сейчас, Тонри-Ро, осмотрите его и скажите, что в нем найдете еще странного.
С опаской подошел я к этому непонятному созданию и внимательно осмотрел его. Тонгус стоял, уставившись взглядом в угол библиотеки. Я осторожно ощупал мышцы его рук и плеч. И ничего особенного не нашел. Только мускулы показались мне несколько жесткими Об этом я сказал Вир-Виану.
— Верно. Но сейчас мы можем устранить и этот недостаток. Эфери-Рау разработал полимер, по своей структуре идеально схожий с мускулами человека.
— Так кто же этот Тонгус! Искусственный человек?
— Не совсем так… Давно, еще в юности, я мечтал изготовить в лаборатории искусственного человека на основе живого белка. Задача оказалась, конечно, непосильной. Она будет по плечу ученым грядущих столетий. Но и тогда лабораторные белковые конструкции человека будут значительно уступать человеку, созданному природой. В сущности, это будут полукретины с медленно протекающими нервными реакциями, с вялыми рефлексами. Мой же метод, метод воссоздания человека не на биологической, а на технической основе, оказался более прогрессивным Грубо говоря, мой Тонгус — это сложнейшее кибернетическое устройство.
— У меня есть дома кибернетический слуга. Но он совсем не похож на человека..
— Еще раз верно, — с готовностью поддержал меня Вир-Виан. — Он не похож на человека не только внешне, но главным образом по своим функциям. Ваш слуга — всего лишь робот. Он содержит 5–6 миллионов микроэлементов, вполне пригодных для хранения обширной информации и воссоздания логических мыслительных операций человека. Его провозгласили чудом нашего века, кибернетическим совершенством. Верно, конечно, что миниатюрный домашний слуга совершенней прежних громоздких машин, работающих по заданной и чаще всего довольно жесткой программе В непредвиденных обстоятельствах слуга не так беспомощен Действуя по более свободной программе, он самостоятельно находит логически верные, подчас остроумные решения. Но все же домашний слуга — всего лишь робот, примитивный робот.