Немного отдохнул, потом встал и пошел обратно к пульту наведения, оставив позади неподвижно лежавшего фарсана. Я закрылся в прозрачной кабине пульта наведения, сел в кресло, включил холодильную установку и сразу ощутил приятную прохладу. Через минуту чувствовал себя отлично.
Первым делом надо доложить о случившемся Нанди-Нану. Я включил экран всепланетной связи, но он не светился. Попробовал еще раз включить, экран по-прежнему не работал: фарсан предусмотрительно привел его в негодность.
Дорог был каждый час. Ведь шероны тоже уже давно искали средство против нашего защитного антигравитационного поля. Стержень, так неожиданно послуживший мне оружием против фарсана, я вставил на место. На щите снова вспыхнули разноцветные лампочки, засветился экран наведения. Я переместил снаряд на прежнее место, сверил показатели приборов и нажал пусковую кнопку. Прозрачный купол кабины на какое-то время автоматически потемнел. Но и сквозь темно-фиолетовый стеклозон я увидел огненную струю плазмы, вырвавшуюся из дюз реактивного снаряда. Раздался грохот. Потом все стихло, и стеклозон кабины снова стал прозрачным.
Снаряд вырвался в верхние слои атмосферы и лег на горизонтальный курс. На экране наведения я увидел местность, над которой он летел. Это был однообразный ландшафт, бескрайний океан песков, усеянный бесчисленными бугристыми барханами, напоминавшими сверху морскую рябь.
Великую Экваториальную пустыню снаряд пролетел за нескочько минут. И вот на экране наведения я увидел извилистую границу зеленой шапки Южного Полюса. Вдали в лучах солнца сверкал Ализанский океан. Шероны и фарсаны на своих локаторах наверняка уже засекли снаряд и следили за его полетом, видимо, с большим недоумением. Они были уверены, что антигравитационное поле надежно защитит их. И действительно, по неосторожности я слишком близко подвел снаряд к этому незримому полю. Снаряд, потеряв вес, отскочил от него, как мяч, и несколько раз повернулся. Но я быстро выправил курс.
Антигравитационное поле я пробил нейтрализатором над Ализанским океаном, где не могло быть антиракетных установок. Но стоило снаряду приблизиться к берегу, как фарсаны послали ему навстречу несколько ракет. Если бы снаряд не был управляемым, фарсаны быстро сбили бы его. Но, послушный моей воле, снаряд уклонился от встречи с первыми ракетами. Они взорвались далеко в стороне. Но дальше мне пришлось приложить все свое умение, все мастерство, чтобы лавировать и уклоняться от вражеских ракет. Их становилось все больше и больше. И я принял правильное решение — снизил скорость и перевел снаряд на бреющий полет. Этим почти исключалась возможность столкновения с вражескими ракетами. Но возникла другая опасность. Стоило снаряду задеть какое-нибудь высокое здание или гору, как он взорвался бы, не долетев до цели.
Мои пальцы бегали по кнопкам щита управления. На экране наведения с невероятной быстротой мелькали здания и рощи, над которыми вихрем мчался снаряд. Но вот впереди засверкали белоснежные вершины полярных гор. В кольце этих гор и находилась самая мощная энергосистема, окруженная антиракетными установками. Снаряд стремительно взлетел вверх и обогнул гряду гор. На экране развернулась панорама энергостанции. Туда, в центр многочисленных сооружений, я и обрушил сверху свой снаряд.
Экран мгновенно вспыхнул и погас. Южный Полюс лишился могучего потока энергии. Он был оголен: антигравитационного поля над ним больше не существовало…
39-й день 109 года
Эры Братства Полюсов
— Итак, послезавтра посадка, — с ликованием говорил сегодня утром Лари-Ла. На его полном лице сияла довольная улыбка.
Посадка на чужую планету — самый волнующий и радостный момент в жизни астронавтов. И все фарсаны, каждый по-своему, выражали эту радость. С угрюмым любопытством смотрел я на этот спектакль, разыгранный исключительно ради меня. Но сегодня у фарсанов не все шло гладко. В отдельные моменты я чувствовал такую явную фальшь, что меня так и подмывало ошеломить их, крикнув: “Плохо, братцы! По-настоящему вы радоваться не умеете”.
Но хорошо или плохо, а фарсаны “ликовали”. Мне же сегодня было особенно тягостно. Но я не подавал вида, был внешне спокойным и даже веселым.
Вечером, когда все разошлись по каютам, я сел за клавишный столик, быть может, в последний раз. Мне осталось лишь дописать дневник, рассказать о том, как закончилась война с фарсанами там, на Зургане. Здесь, на космическом корабле война продолжается. Мне выпала нелегкая доля завершить эту затянувшуюся войну, окончательно покончить с фарсанами…