Человек — поистине космоцентрическая фигура, величайшая святыня Вселенной. Ничто не сравнится с его красотой и величием, с его непокорной, сверкающей мыслью, с его душой, необъятной и певучей, как океан, полной неукротимого стремления к безграничной власти над природой и к жизни бесконечной…
***
— Все, — сказал Хрусталев, перевертывая последнюю страницу рукописи. — На этом кончается дневник.
Чтение затянулось до трех часов ночи. Но друзья Хрусталева не думали о сне. Они были взволнованы только что услышанной исповедью астронавта, прилетевшего из неведомых звездных глубин и погибшего здесь, в околоземном пространстве.
— А теперь посмотрите, — продолжал Хрусталев, — как выглядят последние слова астронавта, так сказать последние страницы дневника.
Хрусталев открыл шкатулку и повернул кристалл. Затем он погасил настольную лампу. Через несколько секунд в сумраке комнаты кристалл вспыхнул, заискрился, засверкал всеми цветами радуги. И снова Кашина и Дроздова властно захватило ощущение какой-то романтической музыки.
В мелодии пылающих красок не было ничего тревожного и скорбного, как в начале дневника. Напротив, в торжественном ритме огненных знаков как будто слышался голос астронавта. Он, неведомый астронавт, говорил землянам о величии и безграничной ценности человека, о торжестве разума над космическими стихиями — и над леляным безмолвием тьмы, и над огненным безумием звезд и галактик.
Конец
“Уральский следопыт”, №№ 1–3, 1965 год