Отчуждение здоровья
Отклик на статью «Будет ли «Скорая» скорой помощью?», опубликованную в № 163 от 3 февраля 2016 г., рубрика Социальная война
Проблемы здравоохранения я каждый день ощущаю на работе: я — врач. Официальная статистика, которой пользуемся все мы при составлении статей, текстов в блогах, общении с чиновниками и начальниками всех мастей, как это водится, лукавит: не может или не хочет охватывать самую жизнь системы здравоохранения. Официальная статистика не отражает эту жизнь, но хорошо показывает некоторые тенденции. Очевидные для нас, сутевцев, вещи, только-только начинают проясняться для других людей, в том числе и моих коллег. Например, войну, объявленную медицине, системе Семашко, коллега, которая сделала свой частный медицинский центр, сформулировала по-своему, но очень точно. Обсуждая одну из новостей с фронтов оптимизации, она печально произнесла: «Государство вынуждает врачей уходить в частную медицину. Оно сокращает бесплатную помощь населению и одновременно выдавливает врачей из госучреждений». И ведь это поразительно точное умозаключение произнес человек, который далек от идей социализма, и которому действительно не удалось развернуть свой организаторский талант в рамках государственного учреждения.
Замечу, что мне никогда не было понятно стремление государства опереться на частную медицину, частную фирму, в общем, на частника, капиталиста. Мне не было понятно никогда, почему какое-то производство, дело может быть выгодно капиталисту и не может быть выгодно государству. А если нечто выгодно, зачем отдавать это другому? Но это риторический вопрос сегодня.
Другие коллеги потихоньку начинают осознавать, что рыночные отношения в системе здравоохранения постепенно приводят к тому, что человека начинают измерять в деньгах уже не образно, а вполне предметно. И это могут быть подсчеты стоимости разных его органов, если продать их на «черном рынке», или оценка денег, которые затрачены на здоровье человека за всю его жизнь. Это, в конце концов, подсчет цены своей жизни самим человеком и его родственниками, когда болезнь требует дорогостоящего лечения.
Рыночные отношения в системе здравоохранения, как и везде, приводят к труднопонимаемым простым человеком парадоксам. Например, как больница из Кемерово, на пятом этаже которой находится лаборатория другой организации (да-да, другой организации, другого осколка единой в советское время больницы), может отправлять рутинные анализы в Новосибирск? Это простому человеку непонятно. А чиновнику и экономисту всё понятно и просто. «Они выиграли тендер».
Лично меня рыночные отношения в медицине приводят в смущение. Мне каждый раз стыдно говорить людям, что им нужно купить такие-то лекарства, чтобы остаться трудоспособными. А то и для того, чтобы не умереть. Конечно, я не вдаюсь в рассуждения на эти темы во время приема и научился обсуждать это с холодным умом. При этом я прекрасно понимаю, что если государство сегодня обеспечит всех нуждающихся минимумом необходимого, оно разорится. Не менее отчетливо я понимаю, что государство не пытается этого сделать, и даже больше — не хочет этого делать.
Но, как верно сформулировала моя коллега, всячески потворствует расширению частной медицины. Если не появлению новых частных клиник, то расширению возможностей оказания платных услуг (плеваться хочется после таких слов) в госучреждениях. А значит — зарабатыванию денег. Другого от рыночных отношений ждать трудно. Ведь главная цель любого бизнеса — получение прибыли, а не помощь людям. Вот и получается, что вся наша система здравоохранения превращается в систему зарабатывания денег. То есть если раньше медицина, прежде всего, означала сохранение жизни, заботу о человеке, о его жизни, о его настоящем и будущем, то сейчас — деньги. Просто деньги, большие деньги или огромные деньги.
Гуманная суть постепенно вытесняется антигуманной. И как раз этого почти никто не осознает.