В ответ на нападки Боно уточнил, что Испании нужен прежде всего — мир, что он «не собирается никого попрекать тем, что они делали 60 лет назад», и что «народу Испании куда лучше живется вместе, чем врозь». По мнению министра, если из Испании выгнать всех, кто служил в «Голубой дивизии», кто отдавал почести Франко и носил голубую рубашку, то в ней останется совсем мало людей.
Левые политики в знак протеста отказались участвовать в параде.
Жоан Тарда, представитель Левой Республиканской партии Каталонии заявил: «Ставить на одну доску защитников законной и избранной народом демократической Республики и фашистских мятежников, которых поддержали Гитлер и Муссолини, это проявление неуважения к погибшим в борьбе за свободу и демократию».
Координатор крупной парламентской фракции «Единая Левая» Гаспар Льямасарес отказался прийти на праздник, отметив, что «уравнивание борцов за демократию и фашистов, свергших Республику, а затем воевавших на Восточном фронте против Советской Армии, абсолютно недопустимо».
10 октября 2004 года ряд левых организаций подписали открытое письмо с протестом, в котором, в частности, напоминали, что «Голубая дивизия» была частью вермахта, то есть частью войск, которые в Нюрнберге были признаны виновными в совершении преступлений против человечества. В письме была также приведена резолюция Генеральной ассамблеи ООН от 12 декабря 1946 года, в которой режим Франко признавался фашистским, установленным благодаря поддержке нацистской Германии и фашистской Италии.
Точнее всего суть происходящего выразил баскский политик Иньяки Анасагасти. Он заявил, что реализуемое Хосе Боно «примирение» — это примирение, при котором венок павшим возлагают сразу «террорист из ЭТА и близкий одного из убитых им». Этот образ многократно приводился возмущенными политиками и журналистами. СМИ цитировали слова Боно о том, что обе стороны страдали, и их примирение — это лучший способ выразить это страдание, не имеющее отношение к той или иной идеологии. И задавали вопрос: «С каких пор страдание палача можно приравнивать к страданию жертвы?»
Луис Ройо, ветеран, представлявший на празднике дивизию Леклерка, с горечью заметил, что настоящими изгоями являются как раз республиканцы. Их забыли с того момента, как североамериканцы решили поддержать Франко.
Подлинное удовольствие от произошедшего акта «примирения» выразил только Анхель Саламанка, участвовавший в церемонии ветеран «Голубой дивизии», член Братства «Голубой дивизии». Он заявил в интервью, что произошедшее событие было позитивным и приятным для всех. Что всё прошло в дружеской атмосфере. Что он не может прокомментировать критику министра обороны, так как не слышал никакой критики, а также выразил надежду, что ветеран «Голубой дивизии» не в последний раз принял участие в параде.
К сожалению, это событие действительно стало не последним событием подобного рода. Причем, как ни странно, обняться «жертве» и «палачу» теперь предлагает не испанский министр обороны, а российское посольство в Испании. Об этом — в заключительной статье.
РАЗМЫШЛЕНИЯ ЧИТАТЕЛЕЙ О СТАТЬЯХ ГАЗЕТЫ
С бандеровцами у нас личные счеты
Отклик на статью «IN MEMORIAM», опубликованную в № 161 от 20 января 2016 г., рубрика IN MEMORIAM
Война. Только одно это слово уже вызывает отклик в душе. Конечно, когда-то давно, еще в раннем детстве, война казалась каким-то героическим приключением: ребятишки, коим был и я, с упоением играли в войнушку, выдумывали себе героев, обстоятельства, назначали друг другу воинские звания и в каком-то смысле даже вполне остро переживали происходящее. Я полагаю, так было в любые времена: думаю, когда-то посредством игры детей готовили к взрослой жизни и войнам настоящим. Но с возрастом осознание войны начинает немного расплываться. Для кого-то война остается всё той же игрой в войнушку, только более взрослой, тем более что индустрия развлечений старается изо всех сил: и фильмы, и компьютерные игры, и более активные формы псевдовоенного досуга: страйкбол, реконструкция и прочие. Кто-то войну воспринимает именно в таком ключе, как некий антураж или декорации. Но всё это — при условии, что настоящая война где-то далеко. В любом случае, само по себе понятие войны знакомо каждому с детства, и как оно эволюционирует и какой жизнью живет в наших умах и душах — это вопрос отдельный. А мне бы хотелось сначала сказать о том, как война, а точнее ее понятие, пришла и в мою жизнь.