СССР это не интересовало и потому, что оккультизм был не в чести, и потому что надо было выстраивать отношения с населением Восточной Германии.
США, Францию и Великобританию это не интересовало потому, что надо было возрождать антисоветский нацизм в рамках холодной войны, а не бодаться с ним по поводу оккультизма, этакого невиннейшего занятия, связанного вдобавок с собственными элитами.
Израиль, будучи только что построенным, должен был вписываться в мир, прежде всего американский, но и, отчасти, нацифицированный (южно-африканский, южно-американский, западногерманский, наконец). К тому же, элита Израиля страшно боялась наращивать синдром холокоста в сознании своего населения. Этот синдром и так был слишком велик.
Оккультной темой занялись обитатели тогдашнего интеллектуального андеграунда. С кем и о чем они говорили, теперь сказать трудно. Можно либо им поверить на слово, поскольку документов они, по понятным причинам, получить не могли и удовлетворялись устными интервью отдельных, очень пугливых нацистов, боявшихся своих бывших коллег как огня. Позже к оккультной теме подключились ревнители оккультного рейха и те, кому надо было (иногда даже и по заданию неонацистской элиты) так всё запутать, чтобы широкая общественность была дезинформирована раз и навсегда. Оккультные сплетни стали размножаться, носить всё более противоречивый характер. Стала размываться грань между исследованиями и фантастической художественной литературой. И когда выяснилось, что время упущено, что коммунисты не сумели ни сами понять масштаб черного ордена, ни объяснить это миру, этот орден в новых обличьях вновь перешел в своеобразную тихую, но беспощадную атаку.
Только одним из первых результатов этой атаки стал крах СССР. Впереди — новые беспощадные победы воскрешенного ордена, тесно связанные и с природой так называемого фаустианства как такового, и с природой многого, порожденного этим фаустианством. Чем порождены, например, все теории о неизбежности использования зла для достижения такого блага, как развитие человечества? Ведь эти теории могут не иметь ничего общего со специфической религиозностью, пронизывающей гётевский «Фауст», со всеми этими ведьмами, броккенами, чертовщиной, великими Матерями, кабирами. Всё может быть гораздо скромнее и рационалистичнее. Всё может носить даже светский характер и при этом быть порождением фаустианского духа. Злая природа человека… Необходимость зла для развития человечества…
Стоит всё это принять и признать — и тесто мировой цивилизации, замешанное на дрожжах по имени «Запад», начнет взбухать в XXI веке очень определенным образом. Потому что сами дрожжи густо замешаны на фаустианстве и его очень ранних, я бы сказал, даже страшно ранних предтечах, которые необходимо выявлять, пока не поздно, с тем, чтобы пресечь или хотя бы затормозить это адское разбухание, осуществляемое под руководством крайне специфических и очевидным образом оккультистских кулинаров.
Так что не будем ни возводить в статус истины сообщения ранних романтических исследователей (но именно исследователей) об оккультных корнях III рейха, ни пренебрегать свидетельствами этих исследователей, еще сохраняющих гуманистическую ненависть к этому самому рейху. Впоследствии эта ненависть сменится странным любопытством, бизнесом на сенсациях, смакованием, безответственными фантазиями, специфической апологетикой. Но это — уже поздние извращения, чуждые ранним исследователям оккультного нацизма. И если они нам говорят, что Зиверс молился перед смертью черному солнцу, — отнесемся к этому правильным, вышеоговоренным образом. И добавим к подобным частным сведениям из неизвестных источников те сведения, которые носят другой характер.
«Аненербе» ведь действительно была создана этим самым Хильшером, которого потом выводил из-под гитлеристского удара Зиверс и который потом пытался выводить Зиверса из-под удара судей, вошедших в состав Нюрнбергского трибунала.
Потом «Аненербе» стал эсэсовской, то есть государственной нацистской структурой. То есть в святая святых раннего «Аненербе» — специфическая церковь Гёте, созданная этим самым Хильшером, а он ведь не существует сам по себе. Он — и это не досужие сплетни — прочно связан со шведским исследователем Свеном Гедином (1865–1952).