Никоим образом не солидаризируюсь с Саутгейтом в чем бы то ни было. Рассматриваю его как представителя антигуманистических сил, глубоко враждебных всему подлинно левому, нацеленных на уничтожение настоящего левого движения. И тем не менее, должен признать, что сегодняшнее левое движение действительно является и достаточно дурно пахнущим, и политически тупиковым.
Усилиями антикоммунистов международные леваки стали уже ко второй половине ХХ века чуть ли не антитезой тому, чем было в предшествующую эпоху классическое международное коммунистическое движение.
Левое движение в целом и его новое коммунистическое крыло в частности перестали с какого-то момента отстаивать высокие моральные нормы, классическую культурную направленность. А также многое другое. Говоря о классической культурной направленности, я вовсе не имею в виду яростное отрицание всех культурных новшеств, собирательно именуемых авангардом, поставангардом и так далее. В классическом французском коммунистическом движении нашлось место и для Пабло Пикассо, и для Луи Арагона, и для многих других. И это было прямым свидетельством того, что классическое французское коммунистическое движение 30-х, 40-х, 50-х годов ХХ века является и моральным, и высококультурным, и достаточно живым, привлекающим, а не отталкивающим новаторов, умеющим сочетать нормативность и новизну. Что произошло потом?
ХХ съезд КПСС, чудовищная дискредитация советского коммунизма, осуществленная под видом десталинизации ближайшими соратниками Сталина, оттолкнула очень и очень многих. И далеко не у всех хватило решимости послать куда подальше советских десталинизаторов и идти своим путем. Это мог сделать Мао Цзэдун, в распоряжении которого было огромное китайское государство. Но это не могли сделать лидеры западных коммунистических движений, серьезнейшим образом зависевшие от СССР во всех смыслах этого слова.
Дело даже не в экономической или политической зависимости, которую так любят смаковать антикоммунисты. Дело в том, что коммунистическое движение в западных странах было стратегически и именно стратегически зависимо от всего, что происходило в СССР. Одно дело — рассматривать себя как часть мирового коммунистического движения, лидером которого является СССР, предъявлять своим сторонникам в той же Франции или Италии советский опыт в качестве фундаментального позитива. А другое дело — открещиваться от советского лидерства.
Рядовые коммунисты Франции или Италии никогда не поддержали бы такого открещивания со стороны своего местного коммунистического руководства. А значит, надо было поддержать ХХ съезд КПСС и заявленную им десталинизацию. Но, поддержав эту самую десталинизацию, надо было и лишиться фундаменталистского просталинского крыла, и согласиться на глубокую компрометацию советского, а значит, и коммунистического проекта. То есть, по сути, осуществить своеобразное «политическое харакири». Что, в общем-то, и было сделано.
Такова одна из причин глубокого кризиса международного коммунистического движения в западных странах после ХХ съезда КПСС. Но на самом деле таких причин много. И к тому, что я только что описал, всё никоим образом не может быть сведено.
На самом деле читателю совсем нетрудно понять и даже ощутить природу тогдашнего кризиса западного коммунистического движения, потому что в современной России происходит нечто сходное с тем, что тогда происходило на Западе. У нас сейчас есть некие радикальные коммунистические фундаменталисты (наиболее знакомые по постсоветскому периоду имена — Анпилов, Тюлькин, Нина Андреева и т. д.). У нас есть умеренные коммунистические фундаменталисты (а точнее, имитаторы этого самого полуфундаментализма, эксплуатирующие коммунистический бренд) — в лице товарища Зюганова и его партии. И у нас есть так называемые леваки.
После ХХ съезда в большинстве западных стран возникло нечто сходное с тем, что имеем сейчас в нашем Отечестве. То есть часть коммунистов осталась на просталинских позициях и обрекла себя на бесперспективный фундаментализм, сочетаемый с необходимостью противостоять СССР — единственному живому мощному очагу тогдашнего реального коммунизма. Часть коммунистов приняла решения ХХ съезда и поволоклась за Хрущевым в будущую перестройку. Часть — просто сдвинулась в сторону классической социал-демократии. А часть — с легкой руки определенных двусмысленных теоретиков еврокоммунизма и контркультуры — сделала ставку на молодежные леваческие бунтарства, обильно сдобренные наркотиками, извращениями разного рода, террористическими двусмысленностями и так далее.