В этот самый миг отчетливое и необыкновенно волнующее зрелище предстало передо мной.
Беглец, видимый мною со спины, расправивший накидку, как крылья, с орлиным клювом над прямым плечом, в точности походил на геральдическую птицу, украшающую герб Французской империи. Это дивное чудо явилось лишь на долю секунды, однако, я был уверен, что не единственный стал жертвой оптического обмана. Толпа, преследующая Орла, тоже остановилась в замешательстве, но их нерешительность длилась недолго — столько же, впрочем, как и само видение.
Но вот это несчастное существо, человеко-птица, отвернуло свой клюв, и перед нами вновь был несчастный, делающий безнадежные попытки ускользнуть от безжалостных преследователей. Вскоре они настигли его. В мерцании горящих факелов я увидел, как кощунственные кулаки обрушились на затравленного Орла. И тут он прокричал слова, приведшие меня в полное недоумение и парализовавшие до такой степени, что я даже не подумал прийти к нему на помощь.
Вот что это был за последний крик:
— На помощь! Я наследник Бонапартов!..
Однако десятки кулаков обрушились на его клюв, на голову, и жалобы несчастного стихли. Он упал и не двигался, а те, кто стал причиной его смерти, проворно схватили его и быстро куда-то поволокли. В мгновение ока толпа растаяла. Я попытался было их догнать, но это было бесполезно, и я долго стоял на углу улицы, где произошло побоище, и смотрел, как удаляются мерцающие отсветы факелов…
Несколько дней спустя после этой так поразившей меня встречи, я был в гостях у одного богатого австрийца, которого знал еще по Парижу. На вечер были приглашены также ослепительно-прекрасные женщины, много дипломатов и офицеров. Когда мы остались с хозяином дома вдвоем, он рассказал мне следующее: — Сейчас в Вене ходит довольно странная легенда. Правда, газеты об этом помалкивают, слишком уж она кажется абсурдной, все эти слухи не для здравомыслящих людей. Однако, по-моему, для француза она небезынтересна, поэтому хочу вам ее поведать. Говорят, будто герцог Рейхштадтский сочетался тайным браком с некоей барышней одного из наших самых высокородных семейств, и что сын, появившийся в результате этого брака, воспитывался втайне от двора. Утверждают даже, что этот выдающийся человек, истинный наследник Наполеона Бонапарта, дожил до весьма преклонных лет и, если верить слухам, умер буквально на днях, при весьма трагических обстоятельствах, впрочем, подробности никому не известны.
Я потерял дар речи, не зная, что ответить. И среди этого светского праздника в моей памяти всплыло горестное видение старого Орла, который разговаривал со мной и который на своем лице, закрытом маской из государственных соображений, нес высший знак августейшего рода и был, наверное, сыном самого Орленка{221}.
КОРОЛЬ АРТУР{222}, КОРОЛЬ В ПРОШЛОМ, КОРОЛЬ В ГРЯДУЩЕМ
© Перевод М. Тайманова
Блезу Сандрару{223}
Четвертого января 2105 года на улицах Лондона появился Волшебный Рыцарь, Несокрушимый, Блистательный и Великолепный. Прихожие терялись в догадках: «Что за маскарад?» А женщины всех сословий, трепеща с головы до ног, шептали: «О, Прекрасный Странствующий Рыцарь», ибо принимали его за бродячего комедианта.
Прекрасный незнакомец направился прямо в Букингемский дворец. У ворот конные гвардейцы попытались было преградить ему путь, но могучий всадник остановил их одним взглядом, и они пропустили его.
У дверей дворца его спросили:
— Кто вы?
Он ответил:
— Рыцарь с Попугаем.
— Что вы хотите?
— Снять заклятие с этого замка.
В эту минуту королевская дочь, узнав от одной из придворных дам о появлении Волшебного Рыцаря, выглянула из окна и едва не лишилась чувств, увидев паладина. Фрейлине пришлось поддерживать госпожу и похлопать ее по ладоням, чтобы та пришла в себя. Очнувшись, принцесса снова посмотрела на Несокрушимого Рыцаря, не веря глазам своим. Внезапно она выскользнула, легкая и грациозная, как пчелка, и кинулась к Георгу IX, прозванному в Англии обкапанным, потому что все лицо у него было в веснушках, словно его обмакнули в мешок с отрубями, а во франкоязычных странах из-за неуместной игры слов его называли обкаканным, и сообщила ему о прибытии Волшебного Рыцаря, Несокрушимого, Блистательного и Великолепного. Король улыбнулся, решив, что это, наверное, какой-нибудь балаганщик, который хочет продемонстрировать свои трюки во дворце, а потому, сказал король, пусть разбираются сами. Но принцесса требовала, чтобы отец пригласил Рыцаря в покои.