— Со своей женой Еленой Чайковской вы тоже познакомились на фигурном катании?
— Это целая история. На той самой Олимпиаде в Инсбруке мне доверили освещать именно фигурное катание. Там я совершил настоящий журналистский подвиг. Когда Белоусова с Протопоповым завершили произвольную программу и стало ясно, что они выигрывают у немецкой пары Килиус — Боймлер, я спрыгнул со своего места на трибуне и через все полицейские кордоны проскочил в их раздевалку. Как это удалось сделать, даже сейчас ума не приложу. Но факт остается фактом: в раздевалке мы просидели около часа, пока ребят не пригласили на награждение. Я взял у них эксклюзивное интервью и оказался единственным журналистом, сумевшим побеседовать с олимпийскими чемпионами. Кто-то стучался в дверь, звал их, но Олег с Людой отказались выйти и все это время провели со мной. С тех пор мы стали друзьями. Поэтому, когда возник вопрос о литературной записи их книги, с самого начала они обратились именно ко мне.
Год спустя в Москве проходил чемпионат Европы, для его освещения в «Советском спорте» создали целую творческую группу. Мой олимпийский подвиг был еще свеж в памяти, и меня включили в ее состав. Моя будущая супруга в это время тренировала Татьяну Тарасову и Георгия Проскурина, которые считались третьей парой страны. И вот мне поручили сделать с ней интервью. Елена Анатольевна по первому мужу тогда носила фамилию Новикова, у нее уже был сын — трехлетний Игорек. Беседа состоялась и получилась вполне качественной. Через несколько месяцев в Киеве проходил чемпионат СССР, на котором, естественно, я тоже работал. Там и случилось продолжение нашего знакомства, которое переросло в серьезный роман, а потом — и в брак.
— Слава Елены Чайковской росла с каждым годом, у нее появлялись все более известные пары. Не тяжело было находиться в тени супруги?
— Это еще вопрос, кто из нас был более знаменит. Миллионы читателей «Советского спорта» и журнала «Физкультура и спорт», куда впоследствии меня назначили главным редактором, даже не предполагали, что я ее муж. Все воспринимали меня как серьезную, самодостаточную единицу. В то время слово спортивного журналиста стоило очень дорого. Тренеры и спортсмены бегали за корреспондентами и просили, чтобы с ними сделали интервью, а не наоборот. Думаю, в спортивной среде многие не любили Ленку как раз за то, что ее муж был одним из ведущих перьев страны. Да и я из-за этого наживал себе врагов. Хотя и так старался высказываться о фигурном катании крайне осторожно. Никогда не позволял себе делать оценки, чтобы не прослыть «рупором Чайковской».
— Вы очень много внимания уделяли подопечным своей супруги, даже готовили для них. Роль обслуги не задевала?
— А разве в семье может быть обслуга? Там же все общее — жилье, стол… В группе Чайковской всегда царила семейная атмосфера, Лена была для фигуристов как мама или старшая сестра. Владимир Котин и по сей день называет ее «мать». В такой обстановке каждый человек хочет помогать и быть полезным. Ребята иногда жили у нас неделями, ели и спали в нашей квартире. И это было совершенно нормально, никто не удивлялся. Сейчас этого нет, спорт стал профессиональным и основан на деньгах, а не на чувствах.
Знаете, раньше после чемпионата мира лучшие наши фигуристы в составе западных трупп отправлялись на гастроли за рубеж. Получали за выступления гонорары, большую часть из которых отдавали в советское посольство. Их тренерам организаторы платили, если не ошибаюсь, по пять долларов в сутки. Знаменитый итальянский тренер Фасси, воспитавший Пегги Флеминг и многих других известных фигуристок, все время очень удивлялся и спрашивал Лену: «Зачем ты это делаешь? Почему ты теряешь огромные деньги, отправляясь в месячное турне за такие копейки?» Объяснений, что для нашего человека это очень хороший гонорар, он не понимал. Сам Фасси работал по десять часов в день, получая по 60—70 долларов в час. Для него отлучка на месяц стала бы ощутимым ударом по бюджету. Сейчас в России наступила именно такая ситуация. Тренерам невыгодно плотно заниматься своими учениками. Они берут спортсменов, работают с ними год-два, потом хватаются за следующих. Чтобы пожертвовать коммерческими выступлениями в пользу более качественной подготовки — боже упаси. Теперь все построено на коммерческих принципах, а раньше главными были личные отношения.
— Вы освещали множество Олимпиад, но на московских Играх-1980 выступали в другом качестве: были руководителем пресс-центра Большой спортивной арены «Лужников», где проходили соревнования по легкой атлетике. Это тяжелая работа?