Петр редактировал духовные книги, проповеди, был цензором церковных изданий. Посещению прихожанами церкви царь также придавал особое значение. Для него это был не добровольный акт проникнутого верой человека, а обязанность подданного.
Наивен будет тот, кто подумает, что Петр такими, доступными ему средствами заботился о душах своих заблудших подданных, заставляя их исповедоваться перед отцом духовным. Все было проще и страшнее. Исповедь для верующего (а таких в XVIII в. было подавляющее большинство) всегда есть очищение, таинство, в котором человек признается перед священником (и в его лице — перед Богом) в своих проступках и получает отпущение грехов. Петр с точки зрения веры и свободы совести совершил кощунство: указом 17 мая 1722 г. Синод обязывал священников открывать властям тайну исповеди, если в признаниях прихожанина обнаружится состав государственного преступления.
Спор о вере
В какие определенные места нужно было доносить и приводить преступника, не указывалось, но каждый русский человек, вплоть до нынешнего поколения, знал это точно. Согласно указу священник должен был пройти весь путь доносчика и доказать преступление своего духовного сына в сыскном застенке. Чтобы у священника не было соблазна избежать исполнения этой стукаческой функции, Петр строго предупреждал: «А ежели кто из священников сего не исполнит и о вышеозначенном услышав, вскоре не объявит, тот без всякого милосердия, яко противник и таковым злодеям согласник, паче же государственных вредов прикрыватель, по лишении сана и имения, лишен будет и живота…!»
Кроме этого священник давал специальную клятву «…по охране интересов императора», вчитавшись в слова которой, мы понимаем, что тем самым священник, пастырь Божий, становился тайным агентом политической полиции. Эта практика, как известно, не прекратилась со смертью Петра и даже с отменой синодального управления церковью в 1919 г. Все эти меры, включая притеснение монашества, превращение монастырей в госпитали и дома престарелых для отставных солдат, преследовали одну вполне ясную цель — поставить под контроль государства не только церковь, но и глубоко личную, интимную область человеческого существования, уничтожить всякую возможность идеологической, религиозной, просто человеческой независимости или хотя бы автономии от всемогущей, всепроникающей, назойливой и бесцеремонной силы государства, которое лучше каждого отдельного человека знает, что для него полезно. Именно этими идеями руководствовался Петр, а с ним и Синод, запрещая монахам жить в уединении, иметь перо и бумагу, насильственно обращая в христианство язычников и мусульман, прощая смертный грех умышленного убийства за принятие христианской веры.
А как жестоко обходились со старообрядцами, которым вешали на спины специальную мету — лоскут красного цвета с желтой нашивкой, чтобы в толпе такой человек был всем виден, и каждый мог бы на него донести. Женам же раскольников предписывалось (естественно, под угрозой тяжкого штрафа и наказания) носить позорный головной убор — «шапки с рогами». Все это, как понимает читатель, делалось исключительно для пользы общества, идущего по пути к «общему благу».
Начало преобразований, как уже говорилось выше, было положено изменением внешнего вида подданных и летосчисления их жизни. Хронологической границей, отделившей старую жизнь от новой, стал 1700 год, когда был введен новый календарь с летосчислением от Рождества Христова, как и в большинстве стран Европы. Идея «регулярства», т. е. единообразия, унификации, шла от военной реформы, от военного начала, которое внедрялось и в гражданскую жизнь
Петр верил, что наведение в стране четкого военного порядка поможет победить не только внешних, но и внутренних врагов — тех, кто сопротивляется реформам, и тех, которые сидят внутри самого человека: лень, корысть, невежество. 1700 год ознаменовался не только первым празднованием Нового года, но и указом царя о новой форме одежды подданных.
Не менее строго наблюдали за поведением людей на улице, на работе, дома. Самый главный принцип состоял в том, чтобы все, абсолютно все были при деле: на службе, в тягле, в строю, в конторе. Петровское государство повело решительную, невиданную ранее по масштабам борьбу с «вольными и гулящими» — значительной категорией населения, временно или по каким-то причинам просто свободной от службы, тягла, крепостной зависимости. Уложение 1649 г. включало юридическое понятие «вольные люди». К концу XVII в. из «вольных» набирались наемные работные люди на фабрики, стройки. Благодаря им в России постепенно складывался рынок рабочей силы — необходимый элемент капиталистического развития. Петровская же эпоха уничтожила это понятие: вольный, свободный человек понимался однозначно как беглый либо вообще — преступник и подлежал аресту, наказанию и ссылке.