Домна Нижнетагильского завода. Руду возили на телегах по наклонному мосту
Определенная кадровая политика в отношении Южно-Уральского региона была выработана не сразу. В 1750 г. сенат предписал строить в Оренбургской губернии казенные заводы. Такое предписание мало соответствовало общей тенденции времени, когда даже уже существующие и работающие государственные предприятия стремились передавать в частные руки. Исключение для Южного Урала предполагалось сделать ввиду особой застойности этого района и особой необходимости его развития. Но из-за отсутствия финансирования и трудовых ресурсов постановление сената не было выполнено. А через несколько лет, после того, как укрепились торговые связи с Англией, и правительство окончательно взяло курс на приватизацию казенных заводов, вопрос был решен силами частных предпринимателей. Новое постановление, принятое после долгих дискуссий и при несогласии Берг-коллегии гласило: «Во всей Оренбургской губернии казенных железных и медных заводов… Берг-коллегии не заводить…, а велеть железные и медные заводы размножать одним партикулярным людям, кто оные заводить пожелают». На строительство железных заводов предполагалось давать льготные ссуды. Медные заводчики в гаком поощрении не нуждались, так как прибыли от их предприятий шли фантастические даже в сравнении с тоже немалыми выгодами от предприятий черной металлургии. Из 18 южно-уральских заводчиков 5 принадлежали к высшей придворной аристократии, двое были средней руки чиновниками (один столичный и один оренбургский), остальные 11 были выходцами из купеческого сословия. Но важно отмстить, что купцы, ставшие заводчиками, получили привилегии, традиционно принадлежавшие благородному сословию: право покупать земли и крестьян. Земли под заводы выкупались у башкир, причем часто по неимоверно низким ценам. Тут шли в ход все те же хитрости, которые известны нам из романов об освоении Нового Света. Туземцев спаивали, и в обмен на небольшие подарки получали огромные территории. За 1 коп. можно было купить несколько десятков десятин земли. Бытовали легенды об обмене земли на водку, по полштофа за десятину.
При этом кадровый вопрос стоял здесь куда более остро чем на Центральном Урале, русского населения практически не было. На центральном Алапаевском заводе, где вспомогательные работы были возложены на 5 тыс. приписных крестьян, ближайшая из приписных слобод была расположена в 31 км. от завода, а самая удаленная — в 190 км. Чтобы обеспечить кадрами металлургические предприятия Южного Урала, к заводам приписывали деревни, находящиеся на расстоянии 650…700 км. Уже один этот факт доказывает, что развитие уральской металлургии отнюдь не было явлением локальным, не имевшим особого значения, для других регионов. Обслуживание заводов ложилось тяжким гнетом и на плечи жителей европейской части страны. На переход приписных крестьян от места жительства к месту отработок и обратно уходило до полутора месяцев в году. В течении этого времени крестьянин не был занят ни на заводе, ни в собственном хозяйстве. Правда, переходные дни оплачивались, но, во-первых, не регулярно, и, во-вторых, по мизерным ставкам. Таким образом, система приписывания к заводам все более отдаленных деревень не оправдывала себя в полной мере. Она разоряла крестьян и одновременно была не слишком выгодна заводчикам.