В июне 1952 года выпустили новую серию — F-86F-5. Модель отличалась установкой под крылом пилонов большей грузоподъемности. Это позволило использовать подвесные топливные баки емкостью до 757 л, что увеличило радиус на 53 км. Всего выпустили 16 истребителей F-86F-5.
Следующей серией стала F-86F-10. Ее единственным отличием была установка нового автоматического прицела А-4. Ранее использовавшийся прицел А-1СМ отличался низкой надежностью и сложностью в обслуживании. Установка прицела
Последние 100 машин, выпускавшиеся в соответствии с программой NA-172, получили серийное обозначение F-86F-15. На самолетах использовалась улучшенная система управления. С учетом опыта боев в Корее, инженеры выполнили резервирование системы управления, аотсеки наиболее важных узлов и агрегатов, в частности цилиндров управления стабилизатором, закрыли броневыми листами.
Следующим этапом развития истребителя стал самолет NA-176. На машинах установили новую радиостанцию и изменили расположение приборов в кабине. Доработки выполняли на серийном F-86F (з/н51-13070). Первый прототип NA-176 поднялся в воздух в мае 1952 года. Самолет получил обозначение F-86F-20. До января 1953 года выпустили 100 F-86F-20. Однако ни один из них в Корею не попал.
(Окончание следует)
• КОРАБЕЛЬНЫЙ КАТАЛОГ
Вива ля Франция!
Спонсор рубрики — NOC international® Настоящие подшипники
Павленко С.Б.
Развитие военно-морского кораблестроения всегда находилось в теснейшей зависимости от проводимой государственной политики. «Предродовой» этап «жизненного цикла» корабля (от начала проектирования до вступления в строй) занимает несколько лет, а все колебания межгосударственных отношений, вступления в силу (или наоборот — расторжения) договоров, смена политических партий, находящихся у власти, и прочие, не зависящие от моряков и корабелов обстоятельства, происходят значительно быстрее. Это сплошь и рядом в мировой истории приводило к тому, что «благосостояние» флота зависело не от объективных причин, вызванных потребностями развития, а от субъективных. Взрывообразное развитие броненосных флотов Англии и Франции по окончании Крымской войны было вызвано как раз такой причиной — австро-итальянским противостоянием из-за спорных территорий (Венеция и пр.) и той поддержкой Италии, которую оказывала в этом споре Франция…
Детонатор сработал 14 января 1858 года, когда у подъезда парижской «Гранд-Опера» на императора Наполеона III было совершено покушение. Четверо итальянских (!) террористов буквально засыпали бомбами подъехавшую к театру карету французского императора Наполеона III, который, по их мнению, недостаточно много (!) сделал для объединения Италии. Покушение, не удалось, пострадали только случайно оказавшиеся поблизости люди — множество человек было убито и ранено, террористы закончили жизнь на гильотине, а император отделался легким испугом. Это, казалось бы, столь далекое от морской истории событие, часто называемое «заговором Орсини», оказало, тем не менее, значительное влияние на развитие только зародившихся броненосцев.
Батарейный броненосец “Gloire”
Базой Орсини была Британия, бомбы изготавливались в Бирмингеме, и подобное, английское гостеприимство вызвало гнев во Франции, особенно — у военных. Пальмерстон, занимавший тогда пост премьер-министра, попытался успокоить страсти. Он даже не напомнил французам, что их император некогда нашел в Англии столь же удобную базу, и попытался сделать так, чтобы иностранным революционерам было не так просто использовать Англию для подготовки убийств. Был подготовлен «Билль о заговоре с целью подготовки убийства» (the Conspiracy to Murder Bill), по которому подготовка в Британии убийства кого-либо за границей признавалась уголовным преступлением, но общественное мнение сочло, что Пальмерстон раболепствует перед французами и 19 февраля билль был провален — к ярости французов. В довершение к дипломатическому кризису возникла еще и военно-морская паника (сопровождавшая, впрочем, практически любой кризис англо-французских отношений), спровоцированная разъяренными французскими полковниками, опубликовавшими в официальной газете «Le Moniteur» обращение к тем, «…кто готов пересечь Канал и преследовать революционеров в их логове».
После покушения Орсини (которого чуть ли не произвели в английские агенты) многовековое англо-французское военно-морское соперничество возобновилось вновь, причем, перешло в очень «жесткий» период. В морских штабах, да и просто в газетах извечных соперников, стали скрупулезно подсчитывать количество линейных кораблей и фрегатов противоборствующих сторон. Французская армия превосходила английскую в 5 раз по численности и еще более значительно — по боевой подготовке. Французами в 1858 году был завершен огромный мол в Шербуре, защищающий гавань, и в августе была проведена пышная церемония открытия арсенала. На нее были приглашены британская королева и принц Альберт, в честь которых были устроены роскошные торжества, включая званый обед на борту «Бретани», пришедшим по этому случаю из Средиземного моря. Но ни принявшая участие в торжествах королева, ни оставшаяся дома британская общественность не считали, будто у них есть повод для радости. Никогда еще Франция не располагала столь мощным арсеналом и превосходной гаванью, находящейся на берегу Ла-Манша — прямо напротив южного побережья Британии. Способный снарядить, собрать и отправить в плавание огромный флот вторжения, Шербур воспринимался как нож, приставленный к горлу Британии.