Единственной защитой Англии был ее флот, на протяжении всех последних трех столетий более мощный и подготовленный, чем французский Французов, ясное дело, не устраивала перспектива утопления своей армии в Ла-Манше британскими линкорами. Но и изменить существующее положение дел обычными мерами (увеличением численности корабельного состава и т. п.) не представлялось возможным. Еще в 1855 году для определения формы будущего французского флота была назначена Высшая центральная комиссия (Comission superieure centrale). Выводы Комиссии, бывшие, несомненно, шагом назад, так как приносили в жертву качество флота — основное, за счет чего французы могли выиграть соперничество с британцами, не удовлетворили Наполеона III. Синоп, испытания брони в Венсенне и Кинбурнское сражение убедили императора в том, что комиссия была «слишком консервативной».
Батарейный броненосец “Heroine” типа “Flandre”
Требовался решительный шаг. И Франция, к ее чести, такой шаг сделала!
Главным толчком к осознанию факта неминуемой смерти деревянных линейных кораблей как класса, стали эксперименты с новыми нарезными орудиями в Лориане, проведенные в 1855–1856 годах. Они показали, что сравнительно небольшой корабль, вооруженный нарезными бомбическими орудиями может нанести поражение значительно большему по размерам линейному кораблю. В итоге французское правительство 17 января 1857 года отдало приказ о прекращении всех работ по линейным кораблям. И, хотя на уже строящихся и перестраиваемых кораблях работы и были продолжены, решение, тем не менее, было принято.
В ноябре 1856 года для изучения возможных вариантов будущего флота императором была назначена еще одна комиссия. На этот раз в ее состав вошел любимец императора, Дюпюи де Лом (Dupuy de Lome), убедивший своих коллег в том, чтобы по возможности построить вместо винтовых линейных кораблей винтовые броненосные линейные корабли (французы их называли «броненосными фрегатами»). Де Лом утверждал, что только броня могла быть ответом на мощь нарезного бомбического орудия и могла представить собой средство уравнять La Royale и Royal Navy: неуязвимость французских броненосцев, вкупе с превосходством в скорости, позволят не опасаться вступления в бой с численно превосходящим противником. Таким образом идея бронирования являлась дальнейшим развитием стратегических и тактических принципов, воплощением которых стал «Наполеон» десять лет назад… Новый корабль должен был развивать скорость 13 узлов, чтобы иметь возможность выбирать дистанцию боя и нести опускающийся ниже ватерлинии броневой пояс толщиной пять дюймов. Его орудийная палуба должны была отстоять от воды, по крайней мере, на семь футов, его корма должна была быть спроектирована так, чтобы защищать винт, и он должен был нести полное парусное вооружение для дальних плаваний.
Итак, появление нового класса кораблей-броненосцев
— давало французам отличный шанс зачеркнуть это превосходство. Следующие два десятилетия — 60-е и 70-е годы
— прошли под знаком непрерывного и активного соперничества Англии и Франции в кораблестроении. Этот этап англо-французского морского соперничества был назван историками «второй Столетней войной».
Наполеон III решил, что в этих условиях новым начальником отдела материально-технического обеспечения флота (directeur du materiel) должен стать сам Дюпюи де Лом — и назначил его на этот пост в январе 1857 года. Одновременно Дюпюи де Лом занял и второй по важности пост — директора по постройкам кораблей (directeur des constructions navales). Теперь он отвечал перед морским министром за все французское кораблестроение — за проектирование, постройку и ремонт военных кораблей. В течение 1857 года он доводил свои планы, а затем, при поддержке императора, начал осуществление программы создания броненосного флота. Программы истинно революционной!