— Какъ велико разстояніе, — спросилъ я.
— Сейчасъ сравнительно близкое: — около 100 милліоновъ километровъ.
— А почему Марсъ не въ зенитѣ купола? Мы, значитъ, летимъ не прямо къ нему, а въ сторону?
— Да, и мы не можемъ иначе. Отправляясь съ Земли, мы, въ силу инерціи, сохраняемъ между прочимъ скорость ея движенія вокругъ солнца — 30 километровъ въ секунду. Скорость же Марса всего 24 километра, и если-бы мы летѣли по перпендикуляру между обѣими орбитами, то мы ударились бы о поверхность Марса съ остаточной боковой скоростью 6 километровъ въ секунду. Это очень неудобно, и мы должны выбрать криволинейный путь, на которомъ уравновѣшивается и лишняя боковая скорость.
— Какъ же великъ въ такомъ случаѣ весь нашъ путь?
— Около 160 милліоновъ километровъ, что потребуетъ не менѣе 2 1/2 мѣсяцевъ.
Если бы я не былъ математикомъ, эти цифры ничего не говорили бы моему сердцу. Но теперь онѣ вызывали во мнѣ ощущеніе близкое къ кошмару, и я поспѣшилъ уйти изъ астрономической комнаты.
Шесть боковыхъ отдѣленій верхняго сегмента, окружавшихъ кольцомъ обсерваторію, были совсѣмъ безъ оконъ, и ихъ потолокъ, представлявшій часть шаровой поверхности, наклонно спускался къ самому полу. У потолка помѣщались большіе резервуары «минусъ-матеріи», отталкиваніе которой должно было парализовать вѣсъ всего этеронефа.
Средніе этажи — третій и второй — были заняты общими залами, лабораторіями отдѣльныхъ членовъ экспедиціи, ихъ каютами, ванными, библіотекой, гимнастической комнатой, и т. д.
Каюта Нэтти находилась рядомъ съ моею.
VII. Люди.
Потеря тяжести все больше давала себя знать. Возраставшее чувство легкости перестало быть пріятнымъ. Къ нему присоединился элементъ неувѣренности и какого-то смутнаго безпокойства. Я ушелъ въ свою комнату, и легъ на койку.
Часа два спокойнаго положенія и усиленныхъ размышленій привели къ тому, что я незамѣтно заснулъ. Когда я проснулся, въ моей комнатѣ у стола сидѣлъ Нэтти. Я невольно рѣзкимъ движеніемъ поднялся съ постели, и какъ-будто подброшенный чѣмъ-то кверху, ударился головою о потолокъ.
— Когда вѣсишь менѣе 20 фунтовъ, то надо быть осторожнѣе, — добродушно-философскимъ тономъ замѣтилъ Нэтти.
Онъ пришелъ ко мнѣ со спеціальной цѣлью дать всѣ необходимыя указанія на случай той «морской болѣзни», которая уже начиналась у меня отъ потери тяжести. Въ каютѣ имѣлся особый сигнальный звонокъ въ его комнату, которымъ я могъ его всегда вызвать, если бы еще потребовалась его помощь.
Я воспользовался случаемъ разговориться съ юнымъ докторомъ, — меня какъ-то невольно влекло къ этому симпатичному, очень ученому, но и очень веселому мальчику. Я спросилъ его, почему случилось такъ, что изъ всей компаніи марсіянъ на этеронефѣ онъ одинъ, кромѣ Мэнни, владѣетъ моимъ роднымъ языкомъ.
— Это очень просто — объяснилъ онъ. — Когда мы искали человѣка, то Мэнни выбралъ себя и меня для вашей страны, и мы провели въ ней больше года, пока намъ не удалось покончить это дѣло съ вами.
— Значитъ, другіе «искали человѣка» въ другихъ странахъ?
— Конечно, среди всѣхъ главныхъ народовъ земли. Но, какъ Мэнни и предвидѣлъ, найти его всего скорѣе удалось въ вашей странѣ, гдѣ жизнь идетъ наиболѣе энергично и ярко, гдѣ люди вынуждены всего больше смотрѣть впередъ. Найдя человѣка, мы извѣстили остальныхъ; они собрались изо всѣхъ странъ; и вотъ, мы ѣдемъ.
— Что вы, собственно, подразумѣваете, когда говорите, «искали человѣка», «нашли человѣка»? Я понимаю, что дѣло шло о субъектѣ, пригодномъ для извѣстной роли, — Мэнни объяснялъ мнѣ, какой именно. Мнѣ очень лестно видѣть, что выбрали меня, — но я хотѣлъ бы знать, чему я этимъ обязанъ.
— Въ самыхъ общихъ чертахъ, я могу сказать вамъ это. Намъ нуженъ былъ человѣкъ, въ натурѣ котораго совмѣщалось бы какъ можно больше здоровья и гибкости, какъ можно больше способности къ разумному труду, какъ можно меньше чисто личныхъ привязанностей на Землѣ, какъ можно меньше индивидуализма. Наши физіологи и психологи полагали, что переходъ отъ условій жизни вашего общества, рѣзко раздробленнаго вѣчной внутренней борьбой, къ условіямъ нашего, организованнаго, какъ вы бы сказали, соціалистически, — что переходъ этотъ очень тяжелъ и труденъ для отдѣльнаго человѣка, и требуетъ особенно благопріятной организаціи. Мэнни нашелъ, что вы подходите больше другихъ.