Он было побежал за «дружками», но тех и след простыл.
У переходного моста Сергей сосчитал деньги.
— Ого! Целых восемь рублей!
— Возьми себе четыре, а остальные мне!
— Дай мне, Сашка, ручку! — попросил Сергей.
— Сходи на почту — там ручек много.
— Ты куда сейчас?
— В училище надо. На обед опаздываю!
— Я тоже в столовую побегу. Пойдем, Саша, вечером в кинуху!
— Иди один! Сегодня футбол по телевизору смотреть буду.
— А мне можно с тобой?
— Да ты что, Серега? Рехнулся, что ли? Кто тебя в ремках в общежитие пропустит? Да и мне ребята скажут: «Со шпаной связался!»
— Я не шпана! — возмутился Сережа. — Я первый раз деньги отбираю.
— Давай-давай, рассказывай! — махнул рукой Сашка и, уже отойдя немного, добавил:
— Завтра в это время у главного входа в вокзал встретимся.
С завистью посмотрел Сережа на уходящего дружка. А по дороге в столовую думал о том, что, пожалуй, рано сам он из интерната ушел. Мог бы до училища дотянуть. Надо же было от имени дедушки написать заявление директору интерната, чтобы документы выдали! А тому что? Обрадовался. Заявление есть и черкнул: «Выдать документы!» Вот и выдали метрики, да свидетельство о смерти матери. Езжай, мол, к дедушке. А если дед узнает, что заявление от его имени написал, будет день и ночь пилить:
— Станешь таким же непутевым, как отец.
Как будто он, Сережка, выбирал себе отца, который из тюрем не выходит!
Назавтра на вокзале по заявлению потерпевшего Сашку и Сергея задержали и привели в детскую комнату милиции. Там они увидели парня из Сысерти. Сергею стало не по себе. Он сел рядом и даже протянул тому горсть леденцов.
А Сашка начал запираться. Мол, и потерпевшего и Сергея видит впервые. Зачем на вокзал пришел? Просто так погулять. Все ребята из училища сюда гулять ходят. Почему не на каток, не в плавательный бассейн, не во Дворец спорта? А что он там забыл? На вокзале интересней, кофе можно попить. Откуда авторучка и билет лотерейный? Билет купил. Что, разве на нем написано, чей он? И авторучек таких в училище сколько угодно! Зачем ему грабить людей средь бела дня, если он сыт и одет? И притом у него в Еманжелинске родители порядочные. И брат в армии служит. Нет, нечего его со шпаной путать!
— Врет он все! — не выдержал потерпевший. — Он заставил Сергея меня обыскивать. И авторучка это моя. Правда, Сережа?!
— Я один тебя грабанул. Ты его не путай! И ручку ему сам дал и билет тоже! Пусть меня одного судят.
— Ишь ты, герой какой! — возмутился сотрудник милиции. — И в тюрьму за него пойдешь? Знаешь, что такое тюрьма?
— Отец рассказывал. Не пугайте! И там люди живут…
— Эх, парень! — вздохнул второй милиционер. — Жить можно по-разному…
А потом был суд.
Из профессионально-технического училища № 2 поступила просьба, чтобы Александра передали на поруки.
Мастер — представитель училища — сказал, что парень не вызывал тревоги, дисциплинирован, увлекается спортом.
— Что вы можете еще сказать о нем? — поинтересовался судья.
— Больше ничего, — нерешительно ответил мастер.
— Если зачинщик грабежа не вызывал у вас тревоги, то кто же у вас ее вызывал?
Почти аналогичный вопрос задал судья и Анне Федосеевне — воспитателю интерната № 7. Но ей нечего было ответить в оправдание.
Да, конечно, директор интерната знал, что сегодня суд. Он же ее по повестке отпустил с работы. Ему повестки не было. Заявление? Заявление это не дедушка писал, а кто-то из детей. Дедушка однажды присылал письмо. У него совсем другой почерк, а это детской рукой написано. Почему не сказала директору, что заявление не дедушка Сергея писал? Об этом ее никто не спрашивал. А мальчишка не отличался хорошим поведением. Грубил, нехорошие слова употреблял… И вообще у него «длинные» руки.
— Вы можете назвать хоть один факт, что Сережа взял что-нибудь у других? — спросила воспитателя инспектор гороно.
— Так все говорят! — уклонилась от прямого ответа Анна Федосеевна.
— Пусть все, но не вы, призванная воспитывать детей.
Сережа, взглянув на инспектора, сказал, что обращался к воспитательнице с просьбой посодействовать, чтобы из седьмого класса его перевели обратно в шестой — по алгебре и геометрии он ничего не понимает.
— Была такая просьба, — подтвердила воспитательница. — Почему не перевели? Директора надо спрашивать, а не меня. Не я перевожу.
— Можно задать вопрос? — неожиданно обратился к судье Сергей.
— Задайте!
— Анна Федосеевна! Вы меня один раз пускали к дедушке? Вспомните — пятого мая прошлого года. Ведь пускали, правда?