— Какое там счастье! Все сейчас говорят, что, мол, неплохо пристроился за спиной тестя. Угрожают: «Погоди, вот придут наши, вздернем этого фашистского холуя на дубу! Таким, как он, нет места на нашей земле…»
— Что им от отца надо? Ведь не от хорошей жизни пошел он в полицаи. Каждому жить хочется…
— Думаешь, тем, кого по его списку расстреляли, не хотелось жить?
Когда к селу стали приближаться советские войска, гитлеровцы в панике бежали. Увидев у здания комендатуры грузовую автомашину, Епифанов ухватился за задний борт. Но комендант, гаркнув: «Пошел вон!», ударил полицая по рукам.
Машина тронулась, вслед за ней побежал Епифанов. Стараясь не отстать, он на ходу кричал, что оставаться ему в селе нельзя — убьют свои, односельчане. Неожиданно рядом разорвался снаряд. Откуда стреляли — не понял. Упал в дорожную пыль. Отдышавшись, начал петлять лесными тропами, держась в стороне от дороги. Куда он шел, к кому — не знал.
Выйдя на опушку леса, увидел убитого немолодого красноармейца. Переодевшись в его форму и забрав документы, направился навстречу нашим войскам. Оказавшись в расположении одного соединения, сказал командиру, что отстал от своей части, а номер ее не помнит — вследствие контузии полностью лишился памяти. Ему поверили. Красная Армия стремительно продвигалась на запад и особенно разбираться не было времени.
Учитывая возраст и тяжелую контузию, Епифанова определили телефонистом. За отличную службу даже наградили медалью «За боевые заслуги».
После окончания войны демобилизованных солдат ждали родители, жены, дети. А бывшего полицая никто не ждал, и не было у него дома. О возвращении в родное село не могло быть и речи.
Решил поехать на Урал, подальше от Курска. В Челябинске устроился на одном из заводов. Считал, что здесь, в большом коллективе, можно легко скрыть свое позорное прошлое.
И надо же было случиться такому — на одной из улиц города Епифанов встретил Дарью, которая приехала в Челябинск повидаться с родственниками после долгой разлуки. Никогда не забудет эта женщина, как на ее глазах расстреляли сына.
…Судил Епифанова военный трибунал. Дарья выступала и как свидетель, и как потерпевшая. Подсудимого приговорили к 20 годам лишения свободы — расстрел тогда был отменен.
Из места заключения бывший полицай вышел седым, но еще крепким стариком. Борода по грудь. Белые густые брови прикрывают тяжелый и злой взгляд.
Тоска по родному селу не покидала его. И вот теперь, отбыв наказание, решил, что имеет право туда вернуться.
Купил билет в Курск, пересел здесь на попутную машину и доехал до своего села, которое не сразу узнал. Красивые двухэтажные жилые дома, клуб, магазин, большое здание школы. А вот и родное жилище. Открыл калитку, уверенно зашел во двор, затем в дом. В переднем углу телевизор, рядом радиоприемник, на подоконниках, украшенных красивыми занавесками, цветы. Провел по широкому листу фикуса — ни пылинки. «Аккуратная, как мать-покойница», — подумал о дочери.
Выйдя во двор, напоил скотину, бросил корове охапку сена.
Но где же хозяева — дочь и ее муж? А впрочем, почему именно они хозяева? Ведь в приговоре военного трибунала не говорилось о конфискации имущества. Значит, он, Епифанов, как был, так и остается законным хозяином дома.
Но дом, который Епифанов считал своим, не принадлежал ни ему, ни дочери. Его приобрел у Анны специалист сельского хозяйства, приехавший работать в село. Он и сообщил Епифанову, что Нюра, теперь уже Анна Васильевна, вместе с мужем и двумя детьми живут в кооперативной квартире в Курске, что ее дочь учится там в институте.
— Адрес Анны Васильевны у вас есть? — спросил Епифанов.
— Да. Когда я и жена бываем в городе, иногда у нее останавливаемся.
— Явился! — только и сказал Матвей, увидев тестя. — Тебя никто не звал.
— Знаю. Но не за куском хлеба пришел. Свой капитал имею, хотя чужие дома и не продавал.
— Пойди у Гитлера спроси, где твой дом. Но места тебе здесь нет и не будет. С фашистом под одной крышей жить не хочу.
— Перестань, Матвей, — прикрикнула вошедшая женщина, похожая скорее не на Нюру, а на ее покойную мать. — Пусть в ванне помоется с дороги, чаю попьет. Человек ведь он, а не волк.
— Да ты волка не погань! Этот зверь не погубит столько людей, сколько погубил твой отец. Тебе он нужен, так забирай его и уходи из дома.
И Епифанов стал собираться в Челябинск. Пожалев отца, решила поехать туда и Анна. Подумала: грех бросать старика. А Матвей, если не хочет жить с ним, пусть остается в Курске. Пенсию получает, жилье имеет, а дети уже взрослые, обойдутся без нее.