— Мило, ко мне! — крикнула Агнес, но собака не обратила на нее ни малейшего внимания. Задние лапы с ожесточением поскребли крутой берег, и вдруг собака исчезла в дыре полностью. Теперь Мило лаял еще громче. Лай смешивался с каким-то звуком, идущим из норы. Ворчание, переходящее в громкое фырканье, издавала явно не маленькая собачка.
— Мило! — опять крикнула Агнес. Она хотела подобраться к норе, но потеряла равновесие и полетела вниз. Склон оказался таким крутым, что Агнес скатилась прямо в ручей и приземлилась на колени. — Твою мать!
Мило продолжал надрываться. Громко, бешено. Словно он испугался, разозлился и возбужден одновременно. Анна кое-как спустилась по круче. Протянула руку Агнес, помогла дочери подняться на ноги — и вдруг краем глаза уловила шевеление. Какой-то зеленый силуэт перемахнул через ручей и ринулся к норе. Высокий бородач в камуфляже. Его появление было столь стремительным, что и Анну, и Агнес словно громом поразило. Бородач, вытянув руки вперед, нырнул в нору и, отталкиваясь ногами, влез туда почти до пояса. По спине у него сыпались песок и камешки. Звук в норе продолжался еще несколько секунд, и вдруг мужчина вылез. В бороду набилась земля. Бородач вытащил за заднюю лапу яростно извивавшегося, свирепо лаявшего Мило, бросил собаку на землю и словно из ниоткуда извлек черный револьвер. Мило ощерился и цапнул бородатого за ногу. Анна инстинктивно толкнула Агнес себе за спину.
— Нет! — крикнула Агнес, но бородатый не стал наставлять оружие на них или на собаку. Он снова полез в нору. Оттуда снова донеслось фырканье, потом громкий хлопок. Все стихло.
Упираясь коленями и извиваясь, мужчина вылез из норы. В одной руке он держал револьвер, в другой — какой-то большой серый мешок. Бородач сунул револьвер под куртку и перехватил мешок обеими руками. Лапы, когти, черно-белая треугольная голова. Клыки оскалены в смертной гримасе.
— Барсук, — пояснил бородатый с ядреным местным акцентом, отряхиваясь от земли. — Обозлится — собаку насмерть заест.
Он снял с ремня складной нож с широким лезвием и, отыскав на крутом берегу плоскую поверхность, принялся сноровисто потрошить животное. Хокан показывал Анне, как надо свежевать зверя, даже как-то заставил попробовать на зайце. Но бородатый играл в высшей лиге. В считаные минуты он вывалил барсучьи кишки на землю — и почти не испачкал руки в крови. Пальцы у него были на удивление короткие, ногти наполовину обгрызены.
Агнес присела и взяла Мило на поводок — чтобы не рвался поучаствовать в разделке; сама она, как и пес, завороженно наблюдала за движениями бородатого. Анна уже успела прийти в себя. Какой-то миг ей казалось, что бородач в камуфляже и правда направит револьвер на них.
— Храбрец.
Бородатый указал на Мило, другой рукой стирая пот со лба. Курчавые волосы и борода, плоский нос и широко посаженные глаза придавали ему вид персонажа из фильма про Гарри Поттера. Впечатление, что перед Анной и Агнес сказочный герой, усиливалось местным говором: мужчину едва можно было понять.
— Не всякая псина полезет в барсукову нору. — Мужчина указал ножом через плечо, в туман. — Меня зовут Матс Андерсон, я живу в Энглаберге. — Он тщательно вытер нож о штаны и убрал его.
— М-м, здравствуйте, Матс. Меня зовут Анна Веспер, а это — Агнес и Мило. Мы живем… — Анна запнулась. Как сказать — “живем в Таборе” или “в усадьбе Табор”?
— В Таборе, — сказал бородатый, разрешив ее сомнения. — Да, я знаю. Вы вчера въехали. Сняли дом у тети. Элисабет Видье из Энглаберги. Мой отец — Бенгт Андерсон.
Бородатый произнес это имя так, словно ждал, что Анна его знает. Но имя “Андерсон” ни о чем ей не говорило.
— Какой породы? Сконский терьер? — Матс повернулся к Агнес и Мило.
— Помесь джек-рассела и фокстерьера.
— По мне, на сконского терьера похож.
Матс потянулся к Мило, который сидел у Агнес между колен. Пес поднял верхнюю губу и оскалился, но Матса это не испугало, и через минуту в Мило победило любопытство. Он обнюхал руку Матса и принялся лизать ее.
— Кровью пахнет. Ни одна хорошая охотничья собака не устоит. — Матс почесал Мило под подбородком. Собака увлеченно лизала ему запястье.
— Можно вас сфотографировать? — Агнес приподняла фотоаппарат, висевший у нее на шее.
— Это зачем? — В голосе Матса прозвучала настороженность, словно он подозревал, что Агнес его разыгрывает.
— Просто люблю фотографировать. Хочу стать фотографом. К тому же вы спасли мою собаку. — Агнес выдала улыбку, которая всегда действовала на Хокана. На Матса тоже подействовала.