В Китае лишь к концу ⅩⅨ века служилая бюрократия начала преодолевать конфуцианский конформизм более решительно, чем Вэй Чжэн. Великий реформатор Кан Ювэй, один из самых образованных людей тогдашнего Китая, нарушил основной принцип конфуцианства — повиновение старшим — и выступил за упразднение монархии и установление республиканского строя. Он опрокинул конфуцианство в будущее, предлагая построение общества на основе утопических конфуцианских идеалов древности: «Сяокан» («Малое Благоденствие») и «Датун» («Великое Единение»)[13].
О «девятом месте» интеллигенции вспомнили в Китае спустя тысячу с лишним лет после эпохи Тан, в ⅩⅩ столетии в годы так называемой «культурной революции». Тогда в маоистской пропаганде зазвучал термин «девятые поганцы», как уничижительно-оскорбительное наименование интеллигенции[14]. Любопытная сценка разыгралась в период упорядочения после «культурной революции». Дэн Сяопин, возвращённый во власть, осознавал, что без активного участия интеллигенции задуманные им реформы невозможны. В начале лета 1975 г. он в одной из бесед с Мао Цзэдуном сказал, что Китай может лишиться интеллигенции, если её будут продолжать «перевоспитывать» в тюрьмах, школах «7 мая», на сельскохозяйственных работах в отдалённых районах страны. Выслушав его, «великий кормчий» после долгого молчания ответил: «Старина Девятый может остаться».
В качестве ответа он процитировал реплику из популярной в те годы образцовой революционной пьесы «Чжицюй Вэйхушань» («Взятие хитростью Тигровой горы»). По сюжету пьесы в лагерь бандитов, засевших на вершине горы, пробрался красный разведчик. Его задачей было войти в доверие к руководителю банды и выведать планы бандитов. Он получил кличку Старина Девятый. И, когда главарь со своими подручными начал обсуждать вечером у костра план действий, разведчик решил, чтобы скрыть свой интерес к предмету разговора, сделать вид, что хочет скромно удалиться. Но главарь сказал ему: «Старина Девятый, ты можешь остаться». Это означало, что этому человеку доверяют. Так игрой слов «девятые поганцы» и «старина девятый» Мао Цзэдун озвучил сигнал о том, что руководство Китая может вновь использовать интеллигенцию в своих целях и начать восстанавливать подорванное им же самим доверие к ней[15].
В данном обращении к читателю, на наш взгляд, нет смысла пересказывать содержание книги, чтобы привлечь внимание к особенностям этапов, пройдённых китайской интеллигенцией в ⅩⅩ столетии. Каждому из этих этапов Светлана Даниловна Маркова на протяжении своей долгой и плодотворной исследовательской деятельности посвятила отдельную работу. Она заложила основы китаеведческой интеллигентологии. Известная работа американской исследовательницы Мерл Голдман, довольно близкая по методике анализа материала[16], появилась лишь через 12 лет после публикации первой монографии С. Д. Марковой, касавшейся судеб творческой интеллигенции в период национально-освободительной борьбы в Китае. Работа Голдман охватывала период 1940—1950 гг. и не включала в себя события 60-х годов и «культурной революции». В вышедшей в 1981 г. работе другого американского китаеведа Джерома Гридера речь шла о роли интеллектуалов во власти в Китае ⅩXIX — первой половины ⅩⅩ веков, и касалась она в первую очередь идеологической борьбы по проблемам модернизации Китая[17].
Разумеется, в одной книге невозможно охватить все стороны бытования на протяжении века различных групп интеллигенции в столь огромной стране, как Китай. Поэтому пути, пройдённые китайской интеллигенцией, рассматриваются С. Д. Марковой в первую очередь на примерах судеб выдающихся китайских поэтов. Умение писать стихи — естественное свойство представителей китайской интеллигенции. Однако поэтический дар, способность выражать в стихах не только личное, но и то, что, перефразируя данную Е. А. Евтушенко характеристику русской поэзии, позволяло бы сказать о стихотворце, «поэт в Китае больше, чем поэт» — это было дано немногим. И именно на отношениях поэта и власти наиболее отчётливо просматриваются общие подходы верхов к интеллигенции. Это подметил ещё В. М. Алексеев при анализе творчества танских поэтов: «Поэт выше окружающей его среды недостойных людей, но они — у власти, и ему остаётся лишь негодовать в красивой поэтической форме»[18]. Качество общества определяется состоянием поэзии в нём.
Книга органически сложилась из цикла поэтико-интеллигентологических работ С. Д. Марковой, так как все они были связаны единством темы и выстроены в хронологическом порядке. Все они ярко выражали глубочайшее уважение представителя русской интеллигенции к интеллигенции китайской, были смелыми выступлениями в защиту последней. Сегодня эти работы рассматриваются на страницах специальных трудов, посвящённых изучению литератур Востока в нашей стране[19]. Но они публиковались в разные годы и в разных изданиях, кроме того, осталось значительное рукописное наследие автора. Пришло время собрать эти драгоценные камни.
13
См.: Тихвинский С. Л. Движение за реформы в Китае и Кан Ювэй. М., 1959. О конфуцианском идеале в КНР см.: Переломов Л. С, Лукьянов А. Е. Из истории идеологемы «сяокан» // Проблемы Дальнего Востока. 2003. № 3. С. 26—38.
14
Тон и терминология были заданы передовой статьёй «Жэньминь жибао» от 1 июня 1966 г., которая была озаглавлена «Выметем всякую нечисть» и призывала «вымести нечисть, обосновавшуюся на культурно-идеологическом фронте»; «всех так называемых буржуазных „специалистов“, „учёных“, „авторитетных лиц“, „основоположников“,— говорилось в статье,— следует повергнуть в пух и прах, сбить с них спесь». См.: Мао Мао. Мой отец Дэн Сяопин в годы «культурной революции». М., 2003. С. 22—23.
15
Начиная с мая 1975 г. реабилитация интеллигенции проводилась в сфере образования. В начале июля Мао Цзэдун в беседах с Дэн Сяопином жаловался: «Слишком мало образцовых пьес, а те немногие, что есть, из-за небольших ошибок подвергаются критике. „Сто цветов“ не расцвели. Плохо то, что не все могут высказать свою точку зрения». 14 июля последовал его письменный доклад о необходимости упорядочения политики партии в области литературы и искусства. См.: Мао Мао. Мой отец Дэн Сяопин в годы «культурной революции». М., 2003. С. 396.
16
Goldman Merle. Literary Dissent in Communist China. Harvard University Press. Cambridge Mass., 1967.
17
Grieder Jerome В. Intellectuals and the State in Modern China. The Free Press. N.Y., 1981.
19
Изучение литератур Востока. Россия ⅩⅩ век. М.: Восточная литература, 2002. С. 251, 254—255, 263.