Алазар вздохнул относительно свободно, когда Жиля, наконец, арестовали, причем по подозрению в двух убийствах — Софьи и Паулы. Однако, дотошность следствия и разные мелкие детали, отсутствие отпечатков пальцев Жиля на русских книжках из его бардачка, например, затягивали предъявление обоснованного обвинения. Тогда Алазар решился на весьма крайнюю меру. Сделав копии ключей от домов Креченской и Паулы, последние были на связке Лоры, он дал Лоре, с которой после ареста Жиля стал встречаться довольно часто, сильную дозу успокоительного, а когда она, по его расчетам должна была заснуть, проник в ее квартиру и нашептал ей о чем-то, что хранится в ее почтовом ящике, положил ключ от почтового ящика на видное место. На следующий день Лора должна была обнаружить спрятанные в почтовом ящике улики и отнести их в полицию, однако, из-за моего вмешательства этого не сделала. Алазар, не зная, что Лора вместо полиции обратилась ко мне, и видя, что в деле Жиля нет никаких подвижек, решил, что Лора просто не нашла ключей. Однако ему очень хотелось, чтобы она сама обнаружила улику против Жиля, и стал заваливать ее письмами, которые приходили в больших конвертах. В письмах были журналы, увеличенные старые школьные фотографии и тому подобное. Это показалось Лоре немного странным, но она знала, что Алазар к ней больше, чем просто хорошо относится, поэтому никаких подозрений у нее не возникло до тех пор, пока я не звонила и не спросила про Алекса Брандта, менеджера, который арендовал машину человеку с правами Жиля. Лора знала, что Алазар до недавних пор работал именно в этой компании, и звали его там Алексом. Не долго думая, она перезвонила Алазару и спросила его напрямик и про Алекса Брандта и про то, какое отношение эта компания могла иметь к расследованию убийств, в которых обвиняли ее мужа. Алазар испугался, вернулся в Су-Фолс, пришел к Лоре. Она, не долго думая, обвинила его в убийстве матери, тогда он ударил ее и сделал укол. Про успокоительные она сама ему рассказала зачем-то — они были очень близкими друзьями. Видя как нелегко приходилось Лоре в последнее время, Алазар даже предложил ей, правда безо всякой задней мысли, попробовать перепрограммировать свое сознание с тревожных и разрушающих мыслей на положительные и жизнеутверждающие. Этим они и занимались сидя в баре напротив моей лавки в тот вечер, когда была убита Марта. Другими словами, Лора, которая выступала основным свидетелем злодеяний Алазара, стала его железным алиби на вечер убийства Марты. Поскольку меня никто не нанимал для расследования этого убийства, то я осталась в стороне, хотя меня сильно подмывало вмешаться то обстоятельство, что, по мнению инспектора, именно мое письмо послужило поводом к убийству Марты.