Муж остался стоять у окна и некоторое время смотрел на улицу. Затем он повернулся к своей жене и взволнованно ответил:
- Я глупец. Я сомневался в любви нашего небесного Отца - мне должно быть стыдно! Я благодарю тебя, Маргарета!
Взявшись за руки, они вошли в гостиную, где уже был накрыт стол к ужину.
- Где Фридрих? - спросил господин Вернер.
- Он задерживается сегодня необычно долго, -ответила фрау Маргарета озабоченно. - После того, как закончились занятия в школе, он ушел в город. Я уже пожалела, что отпустила его. В городе может случиться все, что угодно, если уж устанавливаются почетные ворота.
- Почетные ворота? Что за почетные ворота?
- Как, ты разве ничего еще не слышал? Бургомистр приказал горожанам подготовить праздничную встречу барона. Старый священник выступит с приветственной речью, а школьники должны подготовить к выступлению песни и стихи.
Управляющий задумчиво смотрел на свою жену, пока она рассказывала ему дальше.
- Я немного боюсь, что все это будет утомительным для фрау баронессы, тем более, что все организовано без ее ведома.
- Ах да, добрая фрау баронесса! Мне приходилось часто о ней думать. Каждое ее письмо свидетельствует о том, что она все больше и больше познает правду Слова Божия, и что все больше укрепляется мир в ее душе. И общение со старой дамой, которая решила несколько месяцев провести у нее в Шварценберге, по-видимому, оказывает на нее благотворное влияние.
- Эта старая дама, как пишет баронесса, раньше жила бурной жизнью, - вспомнилось фрау Маргарете.
- Будет также хорошо сделать из нее подходящую приятельницу для нашей дорогой больной, -высказал свое мнение господин Вернер.
- Где же Фридрих? - снова начала фрау Марга-рета. - Я немного беспокоюсь. Он так часто делает то, что ему заблагорассудится, и совсем не слушает то, что я ему говорю...
Едва она это сказала, как в комнату вошел Фридрих. Его оживленное лицо раскраснелось, темные волосы падали ему на лоб, он часто дышал, и было ясно, что он бежал домой бегом.
- Тебя долго не было, Фридрих, - сказал отец.
- Я не обращал внимания на время, в городе можно увидеть и услышать столько интересного! Но вы только подумайте, толстый Конрад, этот дурак...
- Конрад - твой школьный товарищ, Фридрих, и я нахожу, что не очень красиво так говорить о нем.
- Но это тоже несправедливо, то, что там задумали. Я в классе на первом месте и сижу рядом с маленьким бароном, и, тем не менее, для того, чтобы прочитать приветственное стихотворение для барона, выбрали Конрада. Бургомистр даже сам сочинил стихотворение, и вы бы только видели, как нахально насмехался надо мной Конрад, когда он был в центре внимания! А господин ректор явно не выбрал бы его для этого.
Господин и фрау Вернер ничего не ответили на это. Ужин прошел очень тихо. По окончании ужина господин Вернер, как обычно, взял в руки Библию. Он помедлил, затем раскрыл Библию, и начал читать: „Будьте единомысленны между собою, не высоко-мудрствуйте, но последуйте смиренным, не мечтайте о себе! Никому не воздавайте злом за зло, но пекитесь о добром пред всеми человеками. Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми! Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: „Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь... Не будь побежден злом, но побеждай зло добром".
Этим словам не требовалось объяснения, Фридрих очень хорошо понял все. Немного погодя он пожелал родителям спокойной ночи и ушел в свою спальню. Но, несмотря на все, в нем вновь появились зависть к глупому Конраду и злость, и это долго не давало ему заснуть.
На улицах маленького города царило праздничное настроение. Люди пришли даже из соседних мест, для того, чтобы посмотреть на праздничную встречу милостивого господина. На небе не было ни облачка, но о челе строгого господина бургомистра этого нельзя было сказать, так как эти два дня он с утра до ночи занимался подготовкой к празднику и ночью практически толком хорошо не спал. Но теперь все было подготовлено лучшим образом.
Все было уже установлено. Вблизи ратуши ожидал старый священник, который подготовился к речи, равно как и другие господа из городского совета, среди них и Ханс Штеффен, который то и дело бросал взгляды на одно из окон своего дома, в котором фрау Доротея наблюдала за базарной площадью со своего любимого места. По обеим сторонам главной улицы выстроились гильдия ткачей и еще две-три маленькие гильдии, и стояли строгими рядами любопытствующие из окрестных мест. Над их головами на ветру развевался флаг с гербом города. Капелла музыкантов оглушительно играла бодрые мелодии и надежно заглушала шум школьников, которые к тому времени выстроились шеренгами.