Ганс ничего не ответил и отправился дальше. Он шел по тропинке, которая, как сказал ремесленник, должна была вести к руинам часовни. Тропинка повернула и вела под гору, через густой кустарник в рост человека, и наконец Ганс подошел к старой разрушенной каменной стене, которая со всех сторон была окружена пышно разросшимися зарослями ежевики и высокой крапивой. Когда он размышлял о том, в какую сторону повернуть, чтобы обойти каменную стену, он услышал позади себя вой собаки, раздавшийся сверху. Он знал, что нельзя было терять ни минуты. Он быстро влез на стену в удобном месте и едва оказался наверху, как из кустов вырвался дог. Зверь взвыл, когда увидел его на стене, остановился в нерешительности, потом бешено завертелся вокруг себя от душившей его злобы, раз, два, три, разбежался и повис грудью на гребне стены, уцепившись за нее передними лапами. Ганс мигом бросился назад. Он упал спиной в самую гущу кустов и листвы и продолжал падать, напрасно пытаясь задержать свое падение руками. Он скользил по влажной земле к темному отверстию, зиявшему среди кустов, скатился в него, вокруг было темно, он ощущал неприятный холод сырости, в воздухе удушливо пахло гнилым деревом; после короткого свободного падения он остановился, зацепившись за какой-то влажный пористый столб, проскользнул еще немного глубже и, наконец, почувствовал под ногами крепкую опору.
От пережитого ужаса ему стало дурно, и все болело. Он ничего не сломал, но лицо, руки, ладони горели от глубоких царапин и ссадин. Но где же он был? Когда он посмотрел наверх, то увидел лишь слабый луч дневного света. Очень осторожно он стал одной рукой ощупывать все вокруг себя и тогда понял, что лежит животом на старом деревянном столбе, который был вставлен носиком в яму, похожую на шахту. Старое подземелье? Тайный подвал? Но тут из глубины под собой он услышал плеск воды и сразу же понял, где находится. Он упал в колодец, о котором говорилось на одной из посиделок в доме лесничего! А дерево, за которое он все еще цеплялся, было как раз столбом высокого деревянного креста из бывшей часовни. Он внимательно ощупал дерево; оно было обтесано, имело четыре выступа, и когда он осторожно исследовал, что дает опору его ногам, то обнаружил, что стоит на поперечной балке креста, на которой скопилось очень много осыпавшейся сверху земли и упавших сучьев. А так как шахта суживалась с глубиной, то крест, сброшенный когда-то в колодец, не упал на самое дно шахты, а завис где-то посередине. И кроме того, крест когда-то был надежно сделан из дуба, а поэтому хорошо сохранился в течение этих долгих лет.
Ганс закрыл глаза. Глубокая темнота заставила его забыть о падении, собаке и о нынешнем его положении; от всего сердца он благодарил своего небесного Отца за спасение.
Вскоре он услышал голоса, приглушенные крики и команды, глухое злое ворчание собаки, доносившееся сверху, потом все снова стало тихо.
Ганс долго прислушивался к тому, что происходило наверху, но там все оставалось спокойно. Постепенно холод, поднимавшийся снизу, стал ощутим во всем теле. Вскоре он уже был не в силах заглушить свой страх и отчаяние. Как ему выбраться отсюда? Никто, кроме Мартина и молодого барона, не знал, где он находится - но разве они позаботятся о помощи? Едва ли. Стены со всех сторон были осклизлые; правда, в них были трещины и углубления, но из шахты выбраться было практически невозможно. Он ничего не мог сделать, только кричать. Он кричал, взывал о помощи, пока не охрип. В пустом колодце его голос звучал глухо и, вероятно, снаружи едва ли был слышен.
Упав духом, Ганс замолчал. Он осторожно потер окоченевшие ладони друг о друга, а потом сжал и разжал болевшие пальцы. Его ноги ничего уже не чувствовали. Как долго он здесь находится? Был еще день, он видел отблеск света. Ганс избегал смотреть вниз, в черную пустоту. Глубоко внизу слышался плеск воды. А хорошо ли держится крест? Крест...
Ганс собрался с мыслями. До сих пор Бог чудесным образом оберегал его. Не было ли у Него еще средства или пути, чтобы вывести его из этого ужасного положения?
Но время бежало, а помощь не приходила, и постепенно в колодце стало совсем темно. Он был охвачен сильной тревогой, так как в первый раз в своей жизни почувствовал себя поставленным перед вратами вечности. Он снова сжал ладони, чтобы почувствовать, что все еще держит крест, обхватив его руками.
О, Господи, сжалься надо мной! Помоги мне, выведи меня отсюда! Пожалуйста, Господи, ради Твоей любви!
Его руки дрожали, а ноги едва смогли держать его. Силы его были на исходе. Вдруг он вспомнил одно место из Слова Божиего: „Не бойся, ибо Я с тобою, не смущайся, ибо Я Бог твой; Я укреплю тебя, и помогу тебе, и поддержу тебя...“