На мгновение он прервал свой рассказ, а потом продолжил:
- Я хочу сказать мою большую тайну; но только вы слушать меня маленькую минуту и, конечно, вы думать: Джузеппе выдавать мне его любимую Мию, которая была его другом, когда у него не было других друзей, которая так добра с ним и которая так часто ничего не есть, но давать Джузеппе ее хлеб, и часто спать на полу, чтобы Джузеппе мог спать в кровати. Но вот бедная Мия сделать нечто очень злое; сначала она не знать, что это так нехорошо, но потом, когда она знает, она говорить: „Ничего не делай, я не хочу отдать то, что я брать." Но Господь Иисус хочет, чтобы она отдала это, поэтому я это говорить. Только я хочу сделать все, что могу, чтобы бедная Мия не получать наказание. Она это не забывать, господин Галлер?
Джузеппе вздохнул, когда, наконец, высказал то, что тяжелым грузом лежало у него на сердце. Но Галлер удивленно покачал головой:
- Да, но... что это значит, „украсть Бэзль"? Она, что же, украла ребенка?
Джузеппе рассказал об этом. Немного переведя дыхание, он закончил:
- Это все, господин Галлер, что я могу теперь сделать?
- Ты больше ничего не можешь сделать, - серьезно ответил господин Галлер. - Ты вел себя правильно, как человек, у которого есть и сердце и разум. И - говоря честно - мне жаль Марию. Конечно, ей нельзя оставить у себя ребенка, если женщина в больнице и в самом деле его настоящая мать. Я подумаю об этом деле, надо сообразить, как распутать его лучше всего. Я обещаю тебе заступиться за Марию и, если возможно, избавить ее от наказания.
- Мия хорошо заботиться о Бэзль, она одевать ее, давать еду и питье и ухаживать за ней все время.
- Я верю в это и не забуду сказать об этом, когда буду выступать в ее защиту. Ну, а теперь поговорим о тебе. Ты действительно думаешь, что Мия больше не захочет тебя принять?
- Она сказала, никогда, господин Галлер; и если Мия что говорить, тогда это очень серьезно.
- Тогда мне надо позаботиться о другом пристанище для тебя, но сегодня вечером ты пойдешь ко мне.
- О, господин Галлер, это невозможно!
- Но что же ты собираешься делать один в этом большом городе? Ты ведь не можешь снова спать в каком-нибудь строящемся здании или на улице!
- Я найду кровать за маленькие деньги, это не трудно; но я не могу спать в большом красивом доме, я там не годиться, - и Джузеппе посмотрел на него очень решительно.
- Ну, как хочешь, окончательно мы можем решить этот вопрос и позже. Я обещал господину Айхману послать тебя к нему, и тебе пора отправляться. У его слуги сегодня выходной, и он спросил, может быть, ты придешь к нему и „присмотришь за ним".
Лицо Джузеппе так и засияло.
- Но кто будет исполнять поручения для вас? -встревожился он.
- Сегодня ничего нет.
- Но огонь? Кто сделать теплой вашу комнату, если я уйду?
- Не беспокойся об огне, мой друг. Почти целый день меня не будет в конторе, и поэтому мне не нужно теплой комнаты. Ну, одевай же свою шапку и отправляйся к господину Айхману, а то он подумает, что я забыл о своем обещании. Постой, еще один вопрос. Сколько лет той маленькой девочке, с которой возится Мария?
- Не знаю, господин Галлер. Совсем маленькая.
- Она, вероятно, еще не умеет ни ходить , ни говорить?
- Нет, не говорить; она только говорить „та-та-та-та“ и смеяться. И не ходить, но она сидеть на полу и ползать, и если она доползать до стула, она хватать стул и совсем вставать. Затем она хлопать по стулу своими маленькими ручками и танцевать своими маленькими ножками, и выглядеть так гордо, как королева.
- Как ее зовут?
- Мы называть ее Бэзль, но женщина в больнице называть ее, кажется, Улана?
- Наверное, Юлиана. Когда в тот раз я пришел к вам домой, она уже была у вас, не так ли?
- Она была там несколько минут, и Мия прятать ее в ящик.
- Может быть, Мия примет меня сегодня, если я зайду к ней? Будет наверняка лучше, если я увижу ребенка перед тем, как поговорю с его матерью.
Джузеппе неопределенно пожал плечами. Бэзль долго что-то весело лепетала, но вскоре она проголодалась. Сначала она плакала тихо, потом немного погромче, а когда на ее плач никто не подошел к ней и не посмотрел на нее, она решила закричать. Только тогда Мария очнулась от своих сновидений и удивленно осмотрелась. Но что же давило на нее таким тяжким бременем, что случилось вчера?.. „Петер!“ Больше никогда Петер не придет домой! Она больше не услышит на лестнице его медленные шаги, не услышит его тихий голос; не сможет ни позаботиться о нем, ни обругать его!.. И Джузеппе! Где он был, с его веселым смехом, приятным голосом и легкой походкой, - этот мальчик, так сильно отличавшийся от ее брата? Уж не замерз ли он после того, как она так жестоко выгнала его за дверь в холодную зимнюю ночь?! Она успокоила Бэзль и попыталась разжечь огонь в печи. Она уже разучилась делать это, потому что с тех пор, как Джузеппе стал частью их „семьи", он всегда сам разжигал печь. Поэтому, когда она вставала по утрам, комната была уже выметена и протоплена.