Бруно с интересом слушал.
- Расскажи еще о воскресной школе, - попросил он, - а о Йохене и его глупых затеях я и знать не хочу, он ведь чуть меня не убил.
- Может, хочешь разучить наши песни? - спросил Курт. - Я тебе могу записать куплет из песни „Я овечка Иисуса", мы ее сегодня разучили.
Так они разговаривали, а потом вместе учили песню до тех пор, пока не закончилось время для посещений.
- Будь здоров, Куртхен! Приходи поскорей опять.
- Обязательно приду, но только в следующее воскресенье. В среду у меня гимнастика, а в другие дни сюда не пускают.
- В воскресенье? Но до него еще так долго! - сказал огорченно Бруно. - Ты мог бы приходить каждый день.
Бруно сказал это очень тихо и отвернулся к стене. Курт удивленно посмотрел на него. „Бедный Бруно, -думал он, - я буду приходить как можно чаще. И я больше не сержусь на тебя из-за сигарет".
При выходе из больницы его смутила неожиданная для этого места встреча. Уж не Йохен ли стоял возле больницы, а потом, увидев его, смешался с толпой посетителей? Но от переполнявшей его радости Куртхен вскоре совсем забыл о нем. „Я овечка Иисуса", - напевал он вполголоса.
- Да, я и вправду рад, я знаю, что Ты, мой Спаситель, любишь меня, - думал он.
По другой стороне улицы, немного отстав от него, шел Йохен. Но Йохена обуревали совсем иные мысли. Его сильно злило то, что Куртхен навестил Бруно. Неужели он перешел на сторону Бруно?
Вскоре Йохену пришлось еще больше удивиться и разозлиться.
- Ты уже раздобыл ключ? - спросил он Курта через несколько дней. - Ты ведь знаешь, что завтра последний срок.
- Да, я знаю.
- Так ты уже все раздобыл?
- Нет.
- Нет? И почему же? Учти, на этот раз пощады не будет!
Куртхен побледнел. Он знал, что означали эти слова: Йохен мог жестоко избить! Но Куртхен не мог украсть ключ - больше не мог. Со вчерашнего дня он знал, что воровство - это грех. Да, господин Бергер все ему объяснил. Как раз вчера он побывал в нескольких домах по ту сторону моста. Зашел он и к семье фрау Роте, сидел у них на кухне и долго разговаривал с матерью. А затем обратил внимание на детей.
Они как раз делали уроки. Но сразу же отложили в сторону свои книги и тетради, очень обрадовавшись тому, что господин Бергер навестил их. Он весело с ними беседовал, попросил их показать тетради, расспрашивал о их любимых играх и к концу визита они уже стали хорошими друзьями. Когда господин Бергер попрощался, и мать послала Курта проводить его по темной лестнице до входной двери, мальчик набрался храбрости - ведь в темноте было намного легче - спросить господина Бергера о том, является ли воровство грехом. И тот ему все разъяснил. Теперь он в этом хорошо разбирался.
Украсть ключ - об этом не может быть и речи! Так как это грех. И Куртхен был рад, что теперь ему не придется воровать. Собственно говоря, он всегда делал это без желания, да и не умел этого делать, а поэтому чаще всего попадался, и его наказывали.
С другой стороны, он понимал, что его дружбе с Йохеном пришел конец. Что завтра скажет Йохен, если вовремя не получит ключ? Он жестоко изобьет его.
Курт все это рассказал господину Бергеру, а тот внимательно его выслушал и подбодрил. А потом он
спустился вместе с мальчиком в подвал, где они могли побыть одни. Они опустились вместе на колени и стали молиться. Все, о чем они говорили на лестнице, господин Бергер рассказал Спасителю и попросил Его вселить в Курта мужество и помочь ему в деле с ключом, чтобы он остался непоколебимым, несмотря на все издевательства, ссоры и побои.
- Послушай, мальчик, Господь Иисус поможет тебе. Ты услышишь Его голос: „Куртхен, будь стойким!" - и ты познаешь на себе Его помощь.
И теперь Куртхен совсем не боялся предстоящего испытания.
- Так у тебя действительно нет ключа?
В голосе Йохена зазвучала неприкрытая угроза. -Ты знаешь, что значит увиливать?
Куртхен молча стоял перед Йохеном. По его виду нельзя было сказать, что он сознавал вину. Казалось, что он внимательно к чему-то прислушивался и, по-видимому, совсем не боялся. Остальные мальчики поняли, что по-настоящему любят Куртхена.
- Полно, Йохен, - сказал один из них, - у нас и так хватает ключей, обойдемся и без ключа Куртхена. Лучше не наказывать его, пойдем до канонады домой.
Йохен немного подумал.
- Согласен.
Втайне он и сам радовался, что дело было улажено таким образом.
- Йохен, - заговорил Ганс, - я бы хотел забрать свой ключ - и тоже уйти до канонады.
- Я тоже! - закричали сразу двое-трое мальчиков.