Ах, как верно рассуждал отец. Виллем Ведер относился к жизни легкомысленно, и в большом городе им стало еще хуже. Где бы он ни работал, его сразу же увольняли за постоянное пьянство. Наконец, он устроился временным рабочим в порту. Его маленькая семья поселилась в квартире, беднее и угрюмее которой не могло, наверное, быть. Больная малышка Ментье чахла прямо на глазах в темной задней комнате второго этажа: солнце заглядывало в единственное окно всего на несколько часов в день. Ментье становилась все слабее, и мать экономила на еде, чтобы у ребенка было все необходимое, ведь ее муж почти не приносил домой денег. Так усиливалась нужда.
Насколько кроткой и послушной была маленькая Ментье, настолько диким и упрямым был Франс. День за днем он приходил домой в изорванной одежде, и всегда с синяками и шишками - результат драк с другими сорванцами. В школе для бедняков учение давалось ему довольно легко, но постепенно он
вообще перестал стараться. Вместо занятий бродил он по большому городу, где можно было так много увидеть диковинного и поозорничать.
Ничто не пугало его, никого он не боялся. Ни одна мачта не была для него слишком высокой, ни один канал - глубоким. Когда лед на реке едва мог выдержать собаку, Франс уже скользил по нему, как будто летел. А едва наступала весна, проказник забрасывал свою одежду под ивовый куст и прыгал в ледяную воду. Он плавал, как рыба.
Когда Франс пошел в школу для бедняков, другие дети с первого же дня стали дразнить его. Они отваживались на это лишь потому, что он был слишком маленьким и худым для своего возраста. Когда по дороге домой кто-либо хотел толкнуть его, он стоял за себя до тех пор, пока ему в кровь не разбивали нос. И как повелось в школе в первые дни, так осталось и потом. Все были против него, а он ожесточился против всех. По малейшему поводу Франс стал пускать в ход кулаки, и уже никто из ребят не осмеливался выступать против „летучей мыши" - так они его называли.
У него не было друзей. Но стоило задумать какую-либо шутку, и можно было всегда рассчитывать на его помощь. Он вмешивался во все драки, однако чаще всего, чтобы помочь слабому, - у него было особое отвращение к несправедливости.
А дома? Дома было еще тяжелее и мрачнее, и он постоянно мечтал о свете, солнце, свободе, воздухе и просторе. Мать на него все время жаловалась и упрекала его, на что, пожалуй, были основания. Отец, правда, смеялся и радовался смелости своего сына, похлопывая его по плечу. Но потом одумывался и бил его как раз тогда, когда тот не знал за собой никакой вины.
К своей маленькой сестре Франс был добр и внимателен и никогда не обижал ее. Когда он стал постарше, то часто часами стоял перед ее стульчиком и красочно описывал ей то, что увидел и пережил, бегая по улицам города, и тогда большие голубые глаза Ментье моргали от удивления. Часто он приносил ей что-нибудь домой - розу, цветущую ветку, изредка яблоко или даже апельсин, а матери не удалось ни разу допытаться, где он берет все это.
Его мало волновало, когда мать за такие мелкие кражи пыталась призвать его к ответу и предостеречь. Отец тоже старался напомнить:
- Парень, подумай, что есть, то есть; но что посеешь, то и пожнешь! Ты станешь когда-нибудь настоящим гусаром, запомни, я тебе обещаю это! - Затем мать жаловалась, что она не в состоянии воспитать своих детей лучше.
Она так и не научилась обращать свой взор и просить помощи у Того, Кто знал все ее трудности и заботы и мог, и был готов помочь ей как никто другой.
Сумрачным зимним днем маленькая Ментье навсегда закрыла глаза. Она умерла безболезненно, отцвела, как нежный весенний цветок.
Виллем Ведер в тот день ушел из дома рано утром на работу, на свой склад. Еще до наступления сумерек он потерял свое рабочее место, но домой пришел около десяти вечера. Слабо горела маленькая керосиновая лампа, когда он вошел в комнату. Он испуганно остановился на пороге. Он увидел картину, горше которой трудно было вообразить! На кровати, где лежала усопшая Ментье, сидела его жена, обеими руками обнимая бездыханное дитя, и рыдала. Рядом, тихо всхлипывая, сидел на корточках Франс. Ментье, его Ментье, которая еще утром в шутку дергала его черные кудри, больше не было!
Когда фрау Ведер заметила, что Ментье отходит, она поторопилась к соседке, и та позвала врача для бедняков.
- Это судороги, - сказал врач и прописал лекарство.
- Ей станет лучше? - спросила перепуганная мать. Доктор пожал плечами.