- Да, сегодня вечером ты просто смешон! Арнольд Летукер? Какое мне дело до того, на катке он или нет! Похоже, тебе просто не нравится кататься на коньках, ты знаешь только свои книги и постоянную зубрежку и гнешь спину на своего господина адвоката!
Когда она отчитала его таким образом, Франс рассмеялся. Но, в сущности, он был очень смущен. Никто не должен знать, что дочь его приемного отца значила для него больше, чем все остальные на свете. А чтобы никто этого не заметил, надо бежать отсюда и как можно быстрее! Он, Летучая Мышь, не мог питать никаких надежд на этот счет.
Через пару дней почтальон принес в контору адвоката письмо, адресованное Франсу. Франс изумленно посмотрел на него. Еще никогда в жизни он не получал писем, адресованных лично ему! С любопытством он вскрыл конверт. Это было приглашение. Франса просили приехать в следующую субботу на обед в Люденхоф.
Нотариус многозначительно покачал головой, узнав об этом.
- Я уже кое о чем догадывался, поскольку у меня уже наводили справки о вас. Конечно же, поезжайте! Такой влиятельный человек, как господин ван Люденхоф, может оказать большую поддержку такому старательному юноше, как вы. Правда, я не знаю, что именно он от вас хочет; но тот факт, что он вас приглашает, говорит о том, что у него в отношении вас есть какое-то намерение...
Вечером в семейном кругу подробно обсуждали это событие. Все домашние были немного подавлены. Все чувствовали, что прекрасному времени их совместной жизни наступает конец. Нон, не умевшая скрывать то, что было у нее на сердце, советовала Франсу в случае, если барон ван Люденхоф предложит ему место у себя, сослаться на то, что ему такое тесное соседство с Оттернхофом по вполне понятным причинам не подходит, и поэтому он лучше останется в Меервордене. Франс улыбнулся на эти слова от всего сердца, но господин ван Бинген назвал предложение своей дочери глупым.
Когда Нонни и Франс уже ушли спать, господин ван Бинген и тетушка Мария еще немного поговорили об этом деле.
- В любом случае интересы юноши должны быть для нас на первом месте, - заключил господин ван Бинген, - но могу тебя заверить, мне будет очень-очень не хватать его.
- Да и мне тоже. Но больше всего меня заботит спасение его души! Он знает Евангелие, знает о спасительной благой вести; но он еще не обратился по-настоящему, еще не признал свою человеческую греховность и свою полную несостоятельность перед Богом и не приобщился к Его благодати. Ах, должен же, наконец, божественный свет свыше изгнать тьму неверия и сомнения в его душе!
В субботу утром, когда Франс выходил из поезда на уже знакомом ему вокзале, откуда он должен был еще с добрых полчаса добираться до владений барона, множество воспоминаний нахлынуло на него. Невольно вспомнил он о песне, которую тетушка Мария часто играла и пела: „Кто хочет идти собственной дорогой, тот легко примет блуждающий огонь за свою звезду..." Случай - нет, тетушка Мария сказала бы: провидение Божие направило кораблик маленького беглеца в надежную гавань. Там он нашел то, к чему, несмотря на все протесты, все сопротивление, так стремилось его сердце: любовь! Там был его рай. Ну и что? Как ему быть дальше?
В этом раю расцвел прекрасный тропический цветок, который ему не суждено было сорвать. Для него, Летучей Мыши, бродяги с улицы, бичу целой деревни, он недоступен. А что он будет делать, если кто-нибудь другой подойдет и протянет к ней руку? Что творилось в его душе, когда Арнольд Летукер дотронулся на катке до ее руки! Одно только воспоминание об этом лишало его самообладания. „Мне надо было помешать ему! - прошептал он. - Будет лучше, если я навсегда исчезну отсюда!"
Но скоро гнев улегся, и его сменила грусть. В густом тумане показалась серая церквушка той самой деревни, где родилась его мать и где она была погребена. А вон там, за Бухенвальдом, лежал От-тернхоф, еще несколько шагов, и он увидит высокую крышу жилого дома...
Франс был немного разочарован, когда оказалось, что на остановке его поджидает маленькая охотничья повозка барона; куда охотнее он прошелся бы до Люденхофа пешком, тем более, что дорога была так хорошо знакома ему, но он высоко оценил также и вежливость барона. Старый кучер, сидевший с вожжами в руках на облучке повозки, в которую была впряжена гнедая кобыла, был знаком Франсу.
- Я хотел бы спросить господина, он...
- Да, да, Петер, я вижу, вы должны отвезти меня в Люденхоф...
- Господин знает меня, однако я вас что-то не припомню...
- Все в порядке, Петер, - весело ответил Франс, -вы меня не знаете, пожалуй, даже и никогда не знали, ведь все это было так давно. Лучше расскажите мне немного о Люденхофе. Жив ли старый барон?